"Михаил Семенович Бубеннов. Белая береза " - читать интересную книгу автора

спросил потише: - Отчего это у нас немцев так боятся, а? Что такое? В чем
дело?
- А кто боится?
- Да многие.
- Ну нет, - спокойно возразил Юргин. - Таких, товарищ капитан, совсем
мало. Нет, против немцев особого страху не видать. У кого заячья душа,
тот, понятно, и свою тень увидит - без памяти шуганет в кусты.
- Отчего же... чуть что - паника?
- А это, товарищ капитан, из-за танков и самолетов, - ответил
Юргин. - Немцев наши ребята не боятся, говорить не приходится, а вот их
танков да самолетов побаиваются, это верно. Многие ведь и в бою еще не
были, не нюхали пороху, а машины - они... От одного их воя, черт возьми,
оторопь берет! А ведь у нас... Можно сказать?
- Конечно, говори все, - разрешил Озеров.
- Техники у нас маловато, товарищ капитан, вот что! - Юргин кивнул на
свою винтовку, что стояла на сухом месте под елкой. - Что с ней сделаешь
против танка? Не по этой дичи. Ну, а бутылки эти... Тоже можно?
- Говори все, не бойсь!
- Я не боюсь. - Матвей Юргин улыбнулся одними губами. - Когда речь
зайдет среди бойцов, я эти бутылки сам хвалю. Зажечь танк этой горючкой
можно, она вон как полыхает! Ну, а все же эти бутылки - от большой нужды.
Плохая от них утеха.
Озеров слушал, наблюдая, как листья, разогнанные им, вновь сходятся к
средине лужицы. Потом хлестнул по лужице прутиком.
- Обожди, земляк! Все, что надо, будет!
- Я верю, что будет.
- И танки и самолеты! Все! Обожди только.
- Да мы ничего, потерпим, - пообещал Юргин.
- А пока и бутылками надо жечь!
- Что ж сделаешь! Будем жечь! - Юргин помедлил, взглянул на Озерова и
продолжал горячее: - Оно, товарищ капитан, и с таким оружием, какое есть,
можно бы воевать лучше, да тут одна заковыка... Диву я даюсь! Сколько мы
отходим, сколько земель и добра бросаем, сколько нужды терпим, а нет,
многим еще не дошла эта война до печенок! Не дошла! Помаленьку начинает
доходить, а еще не совсем. Вот когда дойдет - тогда все! Это как на
пасеке... Залезет медведь лапой в улей - и вот поднимутся пчелы! И
сначала, пока, видно, не поймут толком, что случилось, - вот вьются, вот
гудят! А как поймут, что медведь начисто зорит улей, - и пошло! Облепят
медведя, и тому только дай бог ноги! Извиняюсь, товарищ капитан, может, я
не так соображаю?
Озеров поднялся, сказал:
- Ну, земляк, порадовал ты меня! Соображаешь ты правильно, очень
правильно! - Опустил глаза. - Ненависть - самое сильное оружие. Но это
оружие, Юргин, нам не привезут из тыла. Мы сами, на ходу, должны его
ковать. Понял?
- Я это понимаю, - сказал Юргин.
- А теперь, земляк, вот что: бери винтовку - и пошли. Он где,
немец-то? Надо отправлять его в штадив. Сейчас я крикну людей. Далеко он?
- А вот тут, недалеко.
Курт Краузе сидел под маленькой темнокожей липкой. Перед ним стоял