"Лотар-Гюнтер Букхайм. Лодка " - читать интересную книгу автора

Появляется старший инженер Труманна, Август Мейерхофер. Так как его
китель украшает Германский крест, он известен под именем Август - Кавалер
Ордена Яичницы.
- Ну как, все прошло хорошо в борделе? - орет ему Труманн. - Ты вдоволь
натрахался? Это полезно для фигуры. Старый папаша Труманн знает, что
говорит.
За соседним столиком ревут хором: "О мой Вестервальд..." Хирург
флотилии, вооружившись винной бутылкой, дирижирует нестройными голосами.
Перед эстрадой стоит большой круглый стол, который по традиции занимает
старая гвардия. Только Старик и те, кто начинали вместе с ним, более или
менеее пьяные, сидят или дремлют в кожаных креслах за этим столом: "Сиамские
близнецы" Купш и Стакманн, "Древний" Меркель, "Индеец" Кортманн. Все рано
поседевшие, морские гладиаторы давно минувших дней, рыцари без страха и
упрека, идущие в бой, сознавая лучше, чем кто бы то ни был, каковы их шансы
вернуться. Они могут часами неподвижно сидеть в кресле. В то же время они не
могут поднять полный бокал, не расплескав его.
У каждого из них за плечами по полдюжины боевых заданий, каждый из них
не один раз вынес изощренную пытку ужасного нервного напряжения, которое
только можно вообразить, был в безнадежных ситуациях, из которых выбрался
живым лишь чудом в буквальном смысле этого слова. Каждому из них случалось
возвращаться вопреки ожиданиям всех на вдрызг разбитой лодке - верхняя
палуба разрушена авиабомбами, боевая рубка полностью снесена таранившим
лодку надводным кораблем противника, пробоина в носу, треснувший корпус
высокого давления. Но каждый раз они возвращались, вытянувшись по стойке
"смирно" на мостике, всем своим видом показывая, что они выполнили очередное
обычное задание.
У них принято не показывать своим видом, что произошло нечто из ряда
вон выходящее. Причитания и зубной скрежет непозволительны. Командование не
давало разрешения на выход из игры. Для него каждый, у кого есть голова на
плечах и четыре конечности, не отделенные от туловища, считается годным к
службе. Оно спишет тебя только в том случае, если у тебя крыша окончательно
съедет. Они давно должны были бы прислать на место боевых
командиров-ветеранов свежую, необстрелянную замену. Но, увы, новичкам с
нерасшатанными нервами не хватает опыта стариков. А те, в свою очередь, идут
на всевозможные уловки, чтобы отложить расставание со своими бывалыми
помощниками, которые давно уже могли бы стать командирами лодок.
Эндрасс ни в коем случае нельзя было выпускать в море в таком
состоянии. С ним было покончено. Но командование внезапно становится слепым.
Оно не видит, что кто-то держится в строю из последних сил. Или не хочет
видеть. В конце концов, именно старые асы добиваются успехов - и поставляют
материал для их победных реляций.
Ансамбль отдыхает. Я опять слышу обрывки разговоров.
- А где Кальманн?
- Он точно не придет.
- Ясно почему.
Кальманн вернулся позавчера с тремя победными вымпелами на приподнятом
перископе - три транспорта. Последний он потопил при помощи орудия в мелких
прибрежных водах:
- Потратили на него больше сотни снарядов! Море было бурное. Нам
приходилось стрелять под углом в сорок пять градусов с лодки, находящейся в