"Альфа и омега" - читать интересную книгу автора (Кригер Борис)

ξ

Расседлав коня, он стал задумчиво чистить его слегка взмокшую спину щеткой.

«Мне, пожалуй, следует забыть об этом предложении. Михей явно спятил с ума. Электронный мессия... Он бы еще придумал новую расу монстров-роботов. Это только иллюзия, что если сосредоточишь в своих руках колоссальную власть, то распорядишься ею лучше, чем другие. Власть вообще ни в коем случае не надо концентрировать... Пусть Михей прав, пускай со временем так все и произойдет, люди наконец-то начнут в полной мере использовать энергию Солнца, искусственный интеллект будет активно участвовать в нашей жизни, перевешивая человеческую глупость и непредсказуемость... Но только не наскоком, не с помощью еще одной революции. К человечеству нужно относиться бережно, как к несмышленому карапузу».

Мистер Бэнг запер конюшню и вернулся в замок. От него упрямо пахло лошадью и брезжила нудная необходимость сменить одежду и принять душ. Он любил ощущение чисто вымытого тела, но ненавидел сам процесс, особенно когда оставался в замке один. Вода заглушала посторонние звуки, и мистеру Бэнгу казалось, что пока он отсутствует, в замке происходит нечто неприятное. На этот раз он постарался сократить процедуру до минимума.

Наконец, освеженный, он собрался отправиться пообедать в «Красный Лев», но внезапно опять вспомнил о русской девушке, с которой он так неприятно расстался в пятницу.

«А что, если пригласить ее в ресторан?» – подумал мистер Бэнг, и эта мысль ему понравилась.

Связавшись с агентством, он попросил прислать ему ту самую девушку.

– Хорошо, мы с ней свяжемся и перезвоним вам, если она свободна этим вечером, – голос в трубке был сдержанно-вежливым, словно речь шла о записи на очередь к врачу.

Через полчаса раздался звонок.

– Извините, сэр. Мисс Нелли не сможет к вам приехать. Мы пришлем вам другую девушку.

– Но я хотел встретиться именно с Нелли. Это ее настоящее имя?

В трубке сдержанно хихикнули. На сайте агентства даже на фотографиях лица всех девушек были закрыты. «Конечно же, это не настоящее ее имя», – подумал мистер Бэнг.

– Мистер Бэнг, вы знаете наши правила. Мы просто способствуем встрече между людьми, а что между вами происходит – это не наше дело... Мисс Нелли сказала, что не желает с вами встречаться.

– Передайте ей, что я хочу извиниться... И пригласить ее в ресторан. Вот еще что. Я заплачу ей семьсот пятьдесят... За пару часов как за целую ночь!

– Хорошо, мы вам перезвоним.

Через несколько минут из агентства сообщили, что Нэлли согласна и прибудет минут через сорок.

– Подготовьте, пожалуйста, деньги наличными и заплатите вперед... Не заставляйте девушку ждать.

Мистер Бэнг отправился в кабинет, где в коробочке, стоявшей на книжной полке за статуэткой ссыльного Наполеона с прикованным к ноге ядром, он хранил тысячу фунтов на непредвиденные расходы. Видимо, тот факт, что Наполеон прикован, внушал мистеру Бэнгу доверие к этому простодушному преобразователю Европы.

– Тоже был еще тем миротворцем... – ехидно пробормотал он, отсчитывая нужную сумму и ласково щелкая статуэтку Наполеона в нос.

На этот раз Нелли показалась мистеру Бэнгу еще более молодой и привлекательной. «Незатасканная», – пронеслось у него в голове.

– Здравствуйте, Нэлли! – сказал он по-русски и безотлагательно вручил девушке пачку розовых пятидесятифунтовых банкнот с торжественным портретом королевы. «Если бы Ее Величество ведало, за что расплачиваются ее изображением», – промелькнуло у него в голове.

– Здравствуйте, сэр, – девушка пересчитала деньги и спрятала их в сумочку. Она деловито начала расстегивать блузку, но мистер Бэнг ее остановил.

– Во-первых, я хотел извиниться за свое поведение в пятницу...

– Ничего, ничего сэр. Я, честно говоря, не обиделась. Ничего такого и не произошло. Вы же не пытались изнасиловать меня пивной бутылкой.

– Боже упаси... Но вы же не хотели ко мне приезжать? Значит, все-таки обиделись?

– Просто была занята... Я учусь в университете.

– В Кембридже? Чему вы учитесь?

– Получаю академическую степень по научной проституции, – с серьезным лицом пошутила Нэлли. – Завтра понедельник. У нас экзамен по безопасному сексу.

– А если серьезно?

– Я учусь медицине. Точнее – нейрохирургии.

– Послушайте, Нелли, я хочу пригласить вас прогуляться. Погода, кажется, отличная, заодно и поужинаем.

– Но тогда мы не успеем заняться сексом... У меня есть только два часа.

– В таком случае давайте ограничимся прогулкой и ужином.

– Я польщена... Что ж, извольте.

Они вышли из замка и прошли мимо церкви.

– Красиво у вас тут... – приветливо заметила Нэлли. Теперь ее поведение ничем не отличалось от поведения любой другой девушки и ничем не выдавало ее экзотический род занятий.

– Итак, получив с вас семьсот пятьдесят фунтов, я чувствую себя обязанной вас как-то развлекать...

– Расскажите о себе...

– Я вам правда интересна? Ну что ж, извольте. Родители мои в России. Весьма состоятельные люди. Они отправили меня учиться в Кембридж. Вот и вся моя история.

– А что же заставляет вас заниматься этим?

– Чем? – невинно спросила Нэлли и звонко рассмеялась.

– Нейрохирургией... – поддержал ее шутку мистер Бэнг.

– Я страдаю крайней формой феминизма, а также ненасытной сексуальной потребностью... Так что общение с мужчинами в этом контексте – мое хобби.

– Интересное признание из уст такой молодой девушки... Сколько вам лет?

– А вот это нетактичный вопрос...

– Извините...

– Ну, что ж. Двадцать два, раз уж вы спросили...

– Я мог бы быть вашим отцом...

– Очень уместное наблюдение.

– Мне казалось, вы старше, – вздохнул мистер Бэнг с очевидным сожалением.

– А почему вас взволновал мой возраст? Ведь, кажется, нужно беспокоиться, чтобы ваша девушка по вызову не оказалась младше, чем нужно... Могут быть неприятности. Хотя я считаю, что в этом проявляется ханжество нашей эпохи.

– Я хотел предложить вам руку и сердце, – внезапно пошутил Бэнг, – но вы моложе меня на восемнадцать лет...

Она засмеялась.

– Вы решили жениться на проститутке?

– На нейрохирурге.

– Вы серьезно?

– Более чем. Я хочу предложить вам руку и сердце.

– Зачем вам нейрохирург? У вас все в порядке с головой?

– Я давно хотел понять, что у меня в действительности внутри головы...

– Поверьте, это весьма неэстетичная картина...

– Когда-то, в далекой молодости, я работал санитаром в морге, так что можете не бравировать... Я тоже повидал многое.

– Это очень мило... Потрясающее родство интересов. Однако в любом случае мне пришлось бы вам отказать.

– Почему?

– Я не собираюсь замуж.

– Вообще?

– Это не для меня. Я не верю в брак.

Некоторое время они шли молча. Девушка все больше нравилась мистеру Бэнгу. Она каким-то магическим образом напоминала ему Миру.

– Ну, могу я хотя бы предложить вам дружбу?

– Боюсь, что только в рамках нашего прейскуранта. Извините.

– Ничего, ничего... Это вполне логично.

Ужин прошел вяло. Мистер Бэнг молчал. Нэлли не скучала и непринужденно рассказывала ему о своих снах. Например, на днях ей приснилось, что она – дракон, изрыгающий пламень. Мистер Бэнг заметил, что дракон снится к счастью, и его обязательно нужно о чем-нибудь попросить. На что Нелли логично заметила, что когда снится, что ты сам – дракон, совершенно неясно, кого просить. Потом мистер Бэнг попотчевал свою спутницу легендой своего замка, и Нэлли отметила, что ей жалко несчастную монашку, а монаха не жалко нисколечки, потому что во всем виноват именно он.

– Она ему доверилась, а он...

– А что он?

– А он ее погубил. Если собираешься осчастливить девушку, обеспечь ей безопасность. Организуй нормальный отъезд, а не скачки с препятствиями... Ни за что погубил девушку ваш монах...

Бэнг тяжело вздохнул. Расскажи он ей историю с Мирой, она безусловно во всем обвинит его, как и несчастного монаха из легенды. И поди объясни, что бывают разные обстоятельства...

Он вызвал кэб. В напряженном молчании, думая каждый о своем, они доехали до замка, сухо попрощались, и кэб увез его несостоявшуюся супругу в сторону Ньюмаркета, откуда дорога поворачивала на Кембридж.

Мистер Бэнг нехотя разжег камин, который никак не желал разгораться и, закурив сигару, устроился подле огня и принялся раздраженно беседовать сам с собой.

– Ну, вот, мне отказала проститутка... Даже она не хочет за меня замуж. Никто не желает разделить со мной жизнь. Собаку купить, что ли, как советовал классик? Да вот беда, я терпеть не могу собак. Если бы жизнь длилась праздничные полтора часа, всякий мог бы собраться с силами и прожить ее достойно. Но жизнь – долгое испытание, и как бы ты ни крепился и ни держался, рано или поздно обязательно превратишься в выжившего из ума паяца. Вот взять хоть эти выходные... Это же фарс, да и только.

Мистер Бэнг посидел еще немного, тупо глядя на огонь, затем бросил окурок сигары в камин и отправился в кабинет, где принялся проверять свою электронную почту. Практически сразу ему попалось на глаза письмо от читателя.

Мистер Бэнг внезапно для себя самого положил руки на стол, уткнулся в них и зарыдал. Не то чтобы он не привык получать несправедливые отзывы. Но на сегодня ему, видимо, не хватало только этой капли. Философия – дело его жизни – чушь. Сам он – такое дерьмо, что даже проститутка отказывается выйти за него замуж. Мельком прошмыгнула банальная мысль о самоубийстве...

Где-то в самых глубинных недрах рыданий мистер Бэнг был совершенно спокоен. Он видел себя как бы со стороны, ясно мыслил и отдавал себе отчет, что это просто очередной нервный срыв, и хорошо, что он случился сейчас, когда его никто не видит.

– Даже порыдать по-человечески не могу, – прорычал наконец он. – Вечно эти мысли лезут в голову. Ненавижу! Ненавижу эту свою проклятую рациональность! Поплакал – словно сдал анализ мочи. Жизнь – такая огромная и неподатливая, что ее никак не удается вместить, втиснуть в некое прокрустово ложе повседневности. Она все время рвется наружу к смачным скандалам, трагикомичным сценам, к пустоблядству, к несметным сокровищам пошлостей, к животворящим источникам идиотизма. Боже мой, как я устал! Господи, прости меня, Господи! Ничего мне не помогло. Ни горы книг, ни ворох денег... Ничего у меня нет... Зачем все это? Зачем?

Внезапно мистер Бэнг затих и выпрямился. Ему стало немного легче. Он уставился на жучка, пытающегося выбраться из корзины для бумаг, но все время скатывающегося вниз. Николас осторожно наклонил корзину, и жучок успешно выбрался на волю.

– Может быть, в этом простом действии и было предназначение всей моей жизни? Спасти от голодной смерти этого несчастного жучка?

Понедельник начался неспокойно. Несколько раз звонил телефон. Мистер Бэнг проснулся в отвратительном состоянии духа и заставил себя не просматривать почту до завтрака, чтобы окончательно не испортить себе аппетита. По той же причине он гневно отстранил от себя утренние газеты.

Джованни был непривычно угрюм и не упоминал о приключениях прошедших выходных. Он только учтиво поинтересовался:

– Ваш друг, сэр, не присоединится к обеду?

– Нет, он уехал.

Мистер Локхарт удивленно приподнял бровь, но ничего не спросил. Он считал, что если будет необходимо, его посвятят в тонкости деловых свиданий мистера Бэнга, а если встреча не носила делового характера, нет надобности вникать в то, что его не касается.

После завтрака секретарь принялся разбирать счета, а мистер Бэнг сел к компьютеру. Он привычно проверил различные рапорты, присланные от многочисленных центров, и напоследок решил мельком проверить курс своих акций.

В первый момент он не поверил своим глазам. Цифры выглядели непривычно.

– Что за черт, – выругался мистер Бэнг.

– Я могу вам помочь, сэр? – чутко отозвался секретарь.

– Если верить тому, что показывает этот идиотский экран, я потерял около трех миллионов фунтов!

– Возможно, сэр, это связано с общим падением биржи. Вы не слышали новостей?

– Нет... Почему вы мне не сообщили?

– Сэр, вы не просили меня сообщать о состоянии биржи. Обычно вы сами следите за курсом акций. Если желаете, я буду просматривать курс каждое утро...

– Ах. Оставьте, оставьте... Все в порядке. Занимайтесь счетами...

Состояние мистера Бэнга исчислялось приблизительно в сто тридцать миллионов фунтов стерлингов. Конечно, потеря трех миллионов не могла его разорить. Но что, если это только начало? Так или иначе мистер Бэнг входил в пренеприятнейшую полосу, когда нужно было принимать решения. Первым движением было продать большую часть акций и переждать, пока биржа определится.

«Нет, это глупости. Из-за одного падения я не буду продавать акции, – подумал он. – Подожду еще несколько дней. Может быть, ситуация стабилизируется».

Мистер Бэнг с головой погрузился в анализ мировых новостей. Ему было необходимо понять, что именно вызвало нестабильность на бирже. Складывалось впечатление, что нет единичного фактора, который повлиял на случившееся. Во всяком случае, речь не шла о кризисе на нефтяном рынке. Просто общая экономическая обстановка ухудшилась, потянув за собой и курсы акций, принадлежащие мистеру Бэнгу.

На всякий случай он связался со своим брокером, но и тот заверил его, что падение временное и никаких действий не требуется. Мистер Бэнг, однако, не мог успокоиться и проверял ситуацию на интересующих его биржах весь день.

Ему прислали на просмотр обложку его новой книги «Философия будущего», но и это не отвлекло его от буквально иступленного слежения за биржей.

На следующий день положение ухудшилось. Потери Бэнга составили уже шесть миллионов фунтов стерлингов. Больше он ждать не мог. В среду мистер Бэнг отдал распоряжение продать большую часть акций, а деньги, вырученные от продаж, перевести на его текущий счет в Barclay Bank.

На такую сумму мистер Бэнг мог получать пять процентов банковского интереса, что после выплаты налогов составляло двести семьдесят тысяч фунтов в месяц, или, проще говоря, шестьдесят семь тысяч фунтов в неделю. Таких денег мистеру Бэнгу хватило бы практически на любые фантазии и развлечения, при том, что основной капитал оставался бы нетронутым. Конечно, в Британии наблюдался определенный процент инфляции и сохранение капитала было бы иллюзорным. Однако если тратить только ту часть процента, которая давалась мистеру Бэнгу свыше инфляции, то капитал действительно оставался бы нетронутым.

У мистера Бэнга были денежные обязательства. Он финансировал работу нескольких исследовательских центров, занимался благотворительностью, и эта деятельность, конечно, подтачивала его капитал. В том объеме, в котором мистер Бэнг позволял себе в настоящее время, она обходилось ему примерно в сто двадцать тысяч фунтов в месяц. Однако никто не сказал, что мистер Бэнг обязан поддерживать все эти начинания. Одним росчерком пера, нет, даже просто одной фразой, распоряжением, отданным мистеру Локхарту, пара десятков кормящихся от мистера Бэнга ученых оказалась бы на улице, а центры были бы закрыты.

Деревня в Судане могла бы процветать и далее, потому что усилия по ее содержанию обходились мистеру Бэнгу всего лишь в восемь тысяч фунтов в месяц, – потрата, которая не повлияла бы на его финансовое положение. А ученые нашли бы себе новую дойную корову...

«А что, если так и поступить? – тешил себя фантазией мистер Бэнг. – Раз моя деятельность полный фарс, если это никому не нужно... Ну и пусть все убираются к чертовой матери. Себя, я, слава богу, обеспечил до конца дней своих... Я окружен тихой ненавистью союзников и открытой ненавистью оппонентов. Зачем мне это нужно?»

Размышляя таким образом, мистер Бэнг лукавил: он знал, что вряд ли так поступит. Ну разве можно так вот, запросто, отказаться от того, что считаешь делом своей жизни? Мистеру Бэнгу было всего сорок лет, и он был вполне здоров. Чем же он занял бы себя в оставшиеся тридцать-сорок лет своей жизни? Если ему было скучно даже при активной деятельности, которую он вел в настоящее время, что уж говорить о полном отсутствии какой-либо деятельности?

Мистеру Бэнгу захотелось вырваться из духоты замка. В кабинете возилась уборщица, повар шумел о чем-то на кухне. Он готовил утку по-пекински и оживленно обсуждал с экономкой, как привесить эту самую утку в духовке так, чтобы она не жарилась в собственном жире.

– Мистер Локхарт, вызовите шофера. Я хочу съездить в Кембридж.

У мистера Бэнга было три автомобиля, но он не любил водить сам. Ситроеном пользовался повар. Микроавтобус использовали для транспортировки гостей мистера Бэнга: в нем было семь пассажирских мест и четыре телевизора. Сам мистер Бэнг любил пользоваться третьей автомашиной – роскошным саабом.

Когда он проходил мимо кухни, его окликнул повар.

– Что, Джованни, хочешь похвастаться, как тебе удалось подвесить утку в духовке?

– Сэр, как вы узнали?

– Утка прислала мне жалобу по электронной почте на твое бесчеловечное, точнее безуточное, отношение к ней.

– А, вы слышали мой разговор с Сэндрой... – догадался повар. – Я хочу, чтобы они получились сочными, а кожица была бы хрустящей.

Мистер Бэнг заглянул в духовку. Там деловито висели две утки, подвязанные за крылышки к решетке, установленной в верхней части духовки.

– Видите ли, сэр, там, где я покупаю уток, их продают без шей. Китайцы привешивают утку за шею. Я специально проверил рецепт и даже передачу посмотрел.

– Джованни, ты – гений.

– Ну. Вы же похвастались мне обложкой вашей новой книжки? Вот и я не мог сдержаться и поделился своим открытием...

– Не торопись... Вдруг они у тебя упадут во время жарки...

– Я привязал их специальным шнуром...

– В России, когда хотели добиться подобного эффекта, жарили курицу на бутылке...

– Но не будет ли это считаться надругательством над птицей?

Мистеру Бэнгу припомнилась фраза о пивной бутылке, произнесенная вчера Нелли, и ему стало противно.

– Хорошо, Джованни. Мне нужно идти.

– Попробуйте, какое я приготовил жаркое! – повар откуда ни возьмись вытащил кастрюлю и принялся накладывать в тарелку кусочки мяса. – Я не отпущу вас голодным!

– Я вернусь к обеду... Я не хочу есть...

Отговорки были напрасны. Мистер Бэнг отведал жаркое. Мясо было жестковатым.

– Жестковато? – спросил повар настороженно.

– Вкусно, но можно еще потушить... А зачем нам и жаркое, и утки?

– Чтобы вы не ходили в этот пошлый «Краснорожий Лев»... Поужинайте сегодня дома!

– Ты моя мама. Причем итальянская мама... – рассмеялся Николас.

Шофер немного задержался, и мистер Бэнг подумал, не сесть ли ему за руль самому. Но в конце концов сааб подкатил к крыльцу, и он уселся на заднее сидение.

– В Кембридж по Newmarket Road, любезный, – промолвил он и погрузился в думы.

«Вот так... У повара заботы простые и неприметные, но для него они составляют смысл его жизни. Как подвесить в духовке утку, дотушено ли жаркое... Бросить бы все и посвящать целые дни обсуждению тонкостей различных кулинарных рецептов... Но это иллюзия. Если не бежать вперед что есть сил – обязательно окажешься позади. И зачем я отправился в город? Просто невозможно стало находиться дома. Мой кабинет – такой изысканный, такой роскошный, стал для меня камерой пыток. Эти несколько дней, пока падал курс акций, стоили мне трех лет жизни. Каково! За три дня я потерял целое состояние, которое иной человек не заработает за всю жизнь!»

При въезде в Кембридж машина остановилась на светофоре. Перед глазами мистера Бэнга оказалась вывеска туристического агентства.

– В Санкт-Петербург! – прошептал он и, ничего не сказав шоферу, вышел из машины.