"Будимир. Сон дураков " - читать интересную книгу автора

основные военные команды. На все это уходило очень много времени.
Большинство представителей Кавказа и Азии с трудом понимали русскую речь и
лишь по мимике и жестам сержантов доходило, что от них требуется.
Создавалось впечатление, будто при маршировке руки и ноги не слушались
головы, походка была похожа на крадущегося в ночи, охотящегося аксакала:
тело наклонено вперед, ноги осторожно разгибались с грациозностью камышового
кота. Требовалось много терпения, чтобы научить таких солдат маршировать.
Все это выглядело бы забавно, если не учитывать того, что пока азиата учат,
как правильно ему двигать своими руками и ногами и как держать спину и
голову, нам приходилось стоять под жарким украинским солнцем и материть за
тупость бедного новобранца. Хотя, конечно, нет его вины в том, что он попал
в совсем другую культурную среду и понять, что от него хотят, сложно.
Настал день присяги. С утра - непрекращающаяся суета. Новобранцы
чистили автоматы, гладили парадную форму, а когда надели ее, то боялись
сесть, чтобы не помять брюки и китель.
Нас вывели на плац и построили. Командование части, видимо, добивалось
от нас торжественного настроения. Но нужна ли нам присяга? Мне она точно не
нужна!
Стояли мы долго. Офицеры суетились, расставляя солдат, как положено. На
это уходило много времени. Солнце в этот день было к нам по-прежнему
безжалостно, а парадная форма в армии теплее и плотнее обычной:
полушерстяные брюки, китель и фуражка темно-зеленого цвета так и
аккумулировали на нас тепловую энергию солнечных лучей. Рубашка, майка и
галстук не давали нашим телам доступа свежего воздуха. Черные сапоги из
кирзы раскаляли ноги до боли.
"Быстрее бы все это кончилось!" - думал каждый из нас. И вот, наконец,
нас стали вызывать по фамилии. Четко чеканя шаг, новобранцы должны были
выходить на центр плаца перед строем и, держа автомат, наизусть произносить
текст присяги, а в завершении облобызать знамя части. Все это было нудно и
долго.
Дошла очередь до меня. Стараясь сделать все как положено, я, чеканя шаг
тяжелыми сапогами перед строем, дошел до места, где было расположено знамя
части. Незаметно скрестив пальцы, стал произносить слова присяги. Мне
совершенно не хотелось ее принимать, но договорил слова до конца и
прикоснулся губами к красной материи знамени части. Вернувшись в строй, я
сплюнул.
Я стоял в строю с тяжелыми мыслями, никогда не любил давать обещания,
которые не мог выполнить, а тут пришлось давать страшную клятву. Вдруг я
услышал легкий гул голосов. Выглянув сквозь строй, я увидел, что возле
знамени части лежал, отбросив автомат в сторону, солдат. Не выдержал он
такой жары и получил тепловой удар прямо перед строем. Мне не удалось
разглядеть, кто это был, так как стоял в пятом или шестом ряду. Солдата
унесли, и церемония продолжилась.
Сейчас, когда уже нет той страны, которой я присягал, я чувствую себя
свободным от присяги. Нет страны, нет и обязательств, данных ей. А в тот
момент меня, можно сказать, силой вынудили дать эту страшную клятву.
Говорят, что о каждом факте нежелания принять присягу сообщалось
министру обороны. Но думаю, до этого не доходило. Заставить принять присягу
в то время можно было каждого.