"А.Бугай. Долгий ящик, или или Фухе в Кондрашка-сити (Фухе)" - читать интересную книгу автора

- На десять тысяч литров! - раздалось из-за угла. Фухе ударился о
косяк и выругался.


Для успокоения нервов Фухе забрел в бар "Сиротинушка", который
располагался напротив банка.
Он заказал "Мартель".
На глаза комиссару попался красочно оформленный плакат, который
занимал значительную часть стены между бутафорским камином и настоящей
лужей справа от стойки.
На плакате значилось: "ЕСЛИ ПО УЛИЦЕ ХОДЯТ ЖЕНЩИНЫ С БОРДОВЫМИ НОСАМИ
- ЗНАЧИТ, НАЧАЛАСЬ ОСЕНЬ".
Фухе проворно высунулся в окно. По улице, толкая перед собой коляску,
шла молодая женщина с сумкой через плечо. Нос ее был вполне обычного
фиолетового цвета.
- Чушь какая! - пробормотал комиссар и отвернулся.
После третьей рюмки "Мартеля" и четвертой "Бурбона" Фухе вспомнил,
что этот бар в городе не единственный, и, нахлобучив шляпу, спросил у
кельнера счет.
- Три литра двести, - последовал ответ.
Комиссар дернулся.
- Номер моего счета в банке... - Фухе протянул карточку. Если этот
парень сумасшедший, как и тот дебил в банке, они с ним живо договорятся.
- Благодарю, мсье! - кельнер шустро откатился в сторону.
Преодолев препятствие в виде неожиданно возникшей двери, Фухе открыл
ее в обратную сторону и, вдохнув полной грудью, выбрался на воздух.



3. "ПРИЕЗЖАЙ, ПАРАЗИТ!"

Габриэль Алекс славился своим умением щекотать. Охотно применяя этот
изощренный способ достижения истины на допросах, он обычно добивался
поразительных результатов.
Со времени выхода Фухе в отставку, все в управлении поголовной
полиции изменилось, причем не в лучшую сторону. Алекс был последним из
старой, закаленной в боях с соблазнами и сражениях с похотью гвардии.
Перед ним лежало распечатанное письмо. Писал Фухе. Вот уже с полгода
от него не было никаких вестей, поэтому, со злорадством скомкав пачку
служебной корреспонденции, Алекс с опаской углубился в послание комиссара.
Чувство восторженного удивления, появившееся у Алекса, когда на него
обрушилось легендарное пресс-папье комиссара Фухе, осталось на всю жизнь.
Даже свороченная челюсть через некоторое время прошла, а вот чувство -
осталось.
Фухе тогда долго ходил навещать Алекса в клинику, принося тому
извинения (он, как оказалось, принял страдальца с пьяных глаз за своего
кровопийцу-соседа) и роскошные жаренные пережеванные лесные орехи, которые
так любил Алекс.
Так они познакомились. И теперь, спустя много лет, Алекса все еще не
покидало то острое чувство неудовлетворенного любопытства, которое он