"Дарья Бухарова. Там, где царит Слава " - читать интересную книгу автора

переламывались от шагов ребят.
Он озирался. Поле здесь было значительно менее живым, но слышалось
жужжание знакомых ему сторожиков - так он называл жучков, что летали обычно
недалеко от полянок ахия.
- Слышишь? - недовольно спросил он. - Скоро мы соберем ахий и пойдем
домой. Больше никогда не возьму тебя с собой! И зачем мать тебя мне
навязала? Давно бы нашел цветы, и шел бы уже к дому!
Обиженная его нападением сестра надулась и уже начала тихонько утирать
слезы кулачком. Но, видя, что на строгого брата эта уловка не действует,
смирилась и побрела следом. Здесь вдоль подножия гор Стегоса начиналась
каменистая равнина с совсем редкой травой. Ветер мрачно завывал где-то в
горах, и несмотря на то, что солнце грело вовсю, внутри пробежал и растаял
какой-то странный холодок.
- Как жутко,... - прошептала Тия.
Место действительно было очень странным. Все казалось как обычно - с
одной стороны, сколько хватает глаз, сплошное разноцветное поле, в высоком
голубом небе парят птицы, изредка пронзительно крича... Гармонию нарушала
лишь как будто отколотый край горы и зашуршавшие под ногами камни.
Жужжание было где-то впереди. Желая, чтобы неприятное ощущение поскорее
исчезло, Сати схватил сестру за руку и потащил за собой, почти переходя на
бег.
- Постой, больно же! - мгновенно заныла Тия.
Вдруг Сати остановился. Он никогда бы не признался себе, что от испуга.
Но он действительно поначалу испугался. Тия же, потеряв от ужаса голос,
просто вцепилась в его жилетку и зарылась в нее лицом.
Впереди был труп человека. Он лежал прямо на камнях, раскинув руки,
закинув голову далеко назад. Сати невольно завладело любопытство. Пытаясь
вывернуться из рук сестры, он подошел ближе, вытягивая шею, и на всякий
случай держась за ножичек, что взял с собой, чтобы срезать травы под корень.
Диких зверей в округе не водилось, и бояться было нечего.
- Сати, постой! Не ходи!
- Да ладно тебе, он же мертвый, - отмахнулся парнишка, сам едва
сдерживая страх, внушаемый ему телом.
На погибшем когда-то были доспехи. Сейчас местами они были пробиты и
разодраны, будто чьи-то стальные когти рвали железо. Никаких знаков, которые
когда-то были выбиты на них, не было видно, все было покрыто толстым слоем
нанесенной ветром пыли и земли. На серой от въевшийся пыли коже в тех
местах, где она была видна, зияли страшные раны, кровь в которых запеклась и
чернела, как будто грязь. Острый подбородок покойного был направлен прямо в
солнце, пальцы одной руки были выгнуты как-то неестественно. Только через
какое-то время Сати понял, что они просто вывернуты.
Внешний вид трупа внушал подсознательный ужас. Вокруг тела вообще не
росло травы, хотя поблизости она была, пусть и пожухлая.
Сати сдвинулся вбок, чтобы взглянуть на лицо трупа. Тело еще не тронуло
гниение, и не было никакого запаха, но было ощущение, что он лежит здесь уже
давно. И плащ, когда-то роскошный, одетый на плечи погибшего, из-за
непостоянной погоды местами казался подгнившим.
Острые и жестокие черты лица напугали его. Он отступил назад, но
заостренный нос, впавшие закрытые глаза с белыми ресницами, на которых осел
песок, широкие, угловатые, выдающиеся скулы, чуть приоткрытый рот с