"Дарья Бухарова. Там, где царит Слава " - читать интересную книгу автора

в жару спасительную тень, сначала словно покрылись позолотой, потом
побагровели и опали. Они шуршали под ногами, поддерживаемые ветром,
кружились по улицам, даже залетали в дома. Ночи постепенно становились все
холоднее и холоднее. Мама заложила между окон травы и крепко закрыла ставни,
но холод все равно просачивался внутрь. Горевший в печке огонь согревал
вечерами, но ночной мороз все равно добирался до тела и мешал заснуть.
Однажды, проснувшись, Сати увидел, что стекло заиндевело. Выйдя на улицу, он
утонул в снегу по щиколотку.
В первый же день зимы снег выпал, как, бывало, не выпадал за декаду.
Хмурое утро, еще темное, казалось светлее только из-за белизны снега. Он
лежал повсюду, и на нем уже были кое-где следы собачьих лап или сапожек
ребятишек, радовавшихся наступлению зимы, как будто в одном только снеге
было их счастье.
Но зима будет тяжелой, холодной, снежной - Сати задолго до этого дня
прочел это на языке природы по птицам, облакам, солнцу, травам в полях.
Текли холодные короткие дни. Для Сати зима почти всегда была связана со
скукой и бездельем день за днем. Зимой в их края никто не забредал, а
примелькавшиеся лица только надоедали, из-за холода настроение было в
упадке. Вид заледеневших веточек или бескрайнего снежного моря на месте
полей, из которого выбивались кое-где небольшие кустики, наводил тоску. Горы
на фоне серого низкого неба казались белыми и будто вырезанными из бумаги.
Какое-то время Сати учился грамоте. Вернее, пытался учиться. Но ездить
в город тогда не было возможности, учили его то ремнем, то пряником, и кроме
того, как по слогам разбирать слова да подписывать свою фамилию, ничему он
так и не научился. Воспоминания об учебе остались в основном плохие, и
связанные как раз с зимней порой. Учить его вздумали именно зимой, когда
поймать его дома было легче.
Зима уже вовсю хозяйствовала в их деревне, когда мама вдруг решила
отправить его к Кален. Она попросила передать ей приглашение к ним на
сегодняшний вечер, когда наступят сумерки. Единственным развлечением в
зимнее время было посидеть у печки и о чем-нибудь поболтать до ранних
петухов. Женщины в основном собирались либо у матери Сати, либо у толстушки
Илы. Ила обычно откармливала своих гостей до того, что они не могли
вернуться домой, у его матери дома обычно посиделки были скромнее, но зато
вся мужская половина выгонялась нещадно на всю ночь.
Сати шел, разгребая ногами снег, прилипавший к тоненьким тканевым
сапожкам, сшитым уже давно ему матерью, и которые были совсем малы, кроме
того, они пропускали холод и мгновенно намокали в снегу, так что Сати с
удовольствием ходил бы по этому колючему снегу босиком, если бы мама
позволяла. Но обычно она отлавливала его и сажала под замок. По крайней
мере, раньше. Сейчас поймать Сати стало гораздо труднее.
Домик Кален стоял в стороне от дороги, слегка кривенький, покосившийся
со временем. В доме Кален не было мужских рук. Если у нее случалась какая-то
беда, обычно помогали ей всей деревней. Муж ее погиб в горах, а детей
никогда и не было. Кален ткала полотна и меняла их на еду и молоко. Сама она
имела в хозяйстве только кур, которых поселила прямо в одной из комнат
домишки, потому что построить для них курятник было некому.
В окошке горел свет. Сати подошел к крыльцу, на котором было неожиданно
много для домика одинокой ткачихи следов. Сати постучался, прислушиваясь к
голосам изнутри.