"Н.И.Бухарин. Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении.)" - читать интересную книгу автора

общезначимый закон. Но откуда же он знает обо всем этом, если принять его
собственные посылки, его потрясающие дедукции и прочие заповеди
священного текста?
С точки зрения Енчмена, он не может знать, есть ли параллелизм между
психическим и физическим рядом у любого другого человека, определяемого, как
не-Енчмен. Ибо:
1) совершенно неизвестно, по Енчмену, существует ли этот психический ряд;
2) если бы даже он существовал, то он был бы недоступен (трансцендентен)
для Енчмена;
3) а, следовательно, его нельзя было бы ни с чем сопоставить.
Так обстоит дело с чужой (в терминах Енчмена) психикой.
А с авторской? Здесь совсем другой переплет. Если автор не смотрится в
зеркало (он постоянно смотрится в зеркало, но не физическое), то он
наблюдает интроспективно свой психический ряд, но не видит ни вибраций
своего мозга, ни мимики, ни прочих физических вещей. Следовательно,
непосредственно он и про себя ничего сказать не может, если только к делу
не привлекать коллективного опыта.
Так, с первых же шагов, Енчмен опровергает свою собственную теорию и
беспомощно, как трехлетний мальчик, блуждает меж трех сосен, сохраняя,
правда, при этом победоносный вид.
Откуда же весь этот вздор? Откуда такая несвязанность концов с концами?
Очень просто. Повседневная практика, высший критерий истины, ежеминутно
убеждает нас в том, что существует не только я, но и мы.
Лишь сублимированная до индивидуалистического помешательства философия
эксплоататоров буржуазного типа могла додуматься до Единственного, кроме
которого существуют лишь бревна, да и то не наверняка. Практически нет ни
одного солипсиста. Правда, Енчмен пишет (лукавя снова и употребляя
марксистскую фразеологию), что весь наш огромный повседневный опыт каждую
минуту подтверждает нам, что мы никогда, ни в каком чужом организме... не
встречаем никаких признаков его одушевления*24. Но на это можно отвечать
только смехом, хотя и не гомерическим: гомерического смеха эта
индивидуалистическая чепуха отнюдь не заслуживает.

Пойдем дальше.

Проклятый вопрос относительно физического и
психического может быть поставлен, между прочим, и так:
1) или мы начисто отрицаем существование психических явлений. Тогда
всякое слово о них - бессмысленный набор звуков, суждения о них невозможны,
и т. д.; в таком случае теоретически возможно допустить, что фразеология,
построенная на предпосылке существования психического ряда, есть не что
иное, как своеобразное идеологическое искривление;
2) или мы признаем психику у Единственного (суб'екта), допускаем
возможность ее наличия у других людей, но считаем недоказуемым бытие этой
чужой психики.
Всякому понятно, что могут быть и другие постановки вопроса; напр., у
материалистов-марксистов есть своя постановка вопроса, третья. Всякому ясно
также, что обе вышеприведенные постановки не являются марксистскими. Ясно,
наконец, что между ними существует принципиальное, весьма глубокое
различие.