"Н.И.Бухарин. Енчмениада (К вопросу об идеологическом вырождении.)" - читать интересную книгу автора

Между тем, нетрудно показать, что Енчмен колеблется между этими двумя
решениями. Но его колебания тоже основаны, как он выражается, на лукавстве.
Когда ему нужно заманить в свою идеалистическую ловушку горячую молодежь,
он старается взять ее левым радикализмом, отрицая психику начисто, т.-е.
выбрасывает знамя первой формулировки. Но в то же время он ловко
протаскивает второе решение, списанное у идеалистических профессоров и
составляющее действительную основу его теории, вернее, теорию Введенского и
К╟. Отсюда - нестерпимая путаница даже в наиболее разумном ядре того
хилиастически-мессианского бреда, который носит название теории новой
биологии.
В настоящей логической связи нам нужно, прежде всего, установить один
решающий факт, а, именно, тот, что автор теории новой биологии признает, по
меньшей мере, и притом признает совершенно прочно, свою собственную
психику. Мы это видели на цитатах, приведенных выше, но для еще большей
убедительности, сошлемся на последнее произведение Енчмена, первый том
теории новой биологии.
Там, между прочим, читаем:
...только потому автор допускает, считает возможным, вполне вероятным...,
что в читателе или вообще в людях протекают непространственные явления, что
в себе самом он наблюдает непространственные явления*25, автор наблюдал
непространственные явления только в самом себе*26.
Правда, потом, путем целого ряда логических подстановок и фокус-покусов,
автор как-будто доказывает, что психических явлений нет, и наблюдать
их нельзя, и говорить о них тоже запрещается новыми заповедями I тома
скрижалей. Но факт остается фактом: исходным теоретическим пунктом
теории Енчмена является признание психики самого Енчмена.
Пойдем теперь дальше. Э. Енчмен признает, повидимому, реальность внешнего
мира. Он признает также и существование других человеческих организмов. Но
он, по меньшей мере, сомневается в том, что все другие люди, не-Енчмены,
одушевлены.
Итак:
Существую я, Енчмен, наблюдающий в себе психические явления, vulgo -
предмет одушевленный.
Существуют Петров, Сидоров, Иванов. Но да будет обозван метафизиком и
эксплоататором всякий, кто исходит из признания одушевленности этих простых
людей!
Признание Енчменом своей собственной психики и сомнение в чужой имеет
своей предпосылкой допущение, что все иные люди организованы принципиально
иначе, чем сам гениальный Эммануил. Из этого, конечно, вытекает претензия
на руководство Ревнаучсоветом Мировой Коммуны, управляющим всем хозяйством
и всей идеологией человечества; ибо, в самом деле, раз дух божий, психика,
почил только на одном человеке, то ему и книги в руки: не спроста же он-то
и выдумал теорию новой биологии, пока другие занимались прозаической
мимикой!
Но, товарищи, из этого следует и кое-что другое. Именно, вот что:
Во-первых. Основные предпосылки Енчмена в корне противоречат и
об'ективной действительности, и марксизму, отражающему эту об'ективную
действительность.
Маркс об'являл не раз пошлым буржуазным вздором представление об
изолированном индивидууме. Но енчменовская точка зрения является этим