"Н.И.Бухарин. Теория пролетарской диктатуры" - читать интересную книгу автора

назначение которых состоит в бесконечном схоластическом переливании из
пустого в порожнее. Таков как раз Каутский. Он не мог понять смысла
империализма. Теперь он не может понять смысла следующей фазы, эпохи
социалистических революций и пролетарской диктатуры. "Я ожидаю,-- пишет
сей "рабочий" вождь,-- что социальная революция пролетариата примет
совершенно особые формы, чем революция буржуазии; что пролетарская
революция, в противоположность буржуазной, будет бороться "мирными"
средствами экономического, законодательного и морального порядка повсюду,
где укоренилась демократия" ""24"".
Трудно, конечно, спорить с ренегатами, которые переучились настолько,
что в военных ботфортах Тафта видят демократию.
Но у нас перед глазами пример действительно демократической страны, где
демократия действительно "укоренилась", это -- Финляндия. И пример этой
единственной страны показывает, что гражданская война в более "культурных"
странах должна быть еще более жестокой, беспощадной, исключающей всякую
почву для "мирных" и "законодательных" (!!) методов.
Каутский пытается установить, что под диктатурой Маркс подразумевал не
диктатуру, а что-то совсем другое, ибо, мол, слово "диктатура" может
относиться только к отдельному лицу, а не классу. Но стоит только привести
мнение Энгельса, который отлично видел, чем должна быть диктатура
пролетариата, чтобы понять, как далеко ушел Каутский от марксизма. Энгельс
писал против анархистов:
Видали ли они когда-нибудь революцию, эти господа? Революция есть,
несомненно, самая авторитарная вещь, какая только возможна. Революция есть
акт, в котором часть населения навязывает свою волю другой части
посредством ружей, штыков, пушек, т. е. средств чрезвычайно авторитарных.
И победившая партия по необходимости бывает вынуждена удерживать свое
господство посредством страха, который внушает реакционерам ее оружие.
Если бы Парижская Коммуна не опиралась на авторитет вооруженного народа
против буржуазии, разве она продержалась бы дольше одного дня? Не вправе
ли мы, наоборот, порицать Коммуну за то, что она слишком мало пользовалась
своим авторитетом? (Здесь нужно перевести: "своей властью "autoriata".--
Н. Б.) ""25""
И Энгельс, и Маркс прекрасно понимали грядущее положение. Теперь, когда
у нас налицо опытное подтверждение этого взгляда, говорить о "мирных" и
"законодательных" путях просто смешно.
Начавшаяся эпоха революции требует соответствующей, ориентировки. Если
эпоха эта есть эпоха неслыханных классовых битв, вырастающих в классовые
войны, то совершенно естественно, что политическая форма господства
рабочего класса должна носить своеобразно милитарный характер. Здесь
должна быть новая форма власти -- диктаторской власти класса, "штурмующего
небо", как говорил Маркс о парижских коммунарах.
По Каутскому, Маркс писал не о "форме правительства" (Regierungsform),
а о "фактическом состоянии" (einem Zustande), когда он писал о диктатуре.
На самом деле Маркс писал о чем-то большем, чем "форма правительства". Он
писал о новом совершенно своеобразном типе государства. На той же
странице, где Каутский "опровергает" тезисы о диктатуре, написанные
автором этих строк ""26"", он приводит цитату из Маркса, который говорит о
том, что Коммуна была, "наконец, открытой политической формой" ""27""
пролетарской диктатуры, а вовсе не случайным "состоянием".