"Аркадий Бухов. Жуки на булавках " - читать интересную книгу автора

- Мне кажется, что он мог бы сказать это заранее, - сухо отозвалась
хозяйка, - кроме этого, я не смею...
- Ради бога, Марья Никифоровна... Я пошутил, - убито и сконфуженно
сказал я, - то есть я даже не сказал...
- Да мы никогда никого и не задерживаем, - вскользь заметил Иван Ильич,
пододвигая кому-то пепельницу, - спички тут же...
Я густо покраснел и не знал, что делать.
Наталья Михайловна уже разговаривала с кем-то другим. Смущенно оглядев
присутствующих, я увидел упорно опущенные взгляды и очень незначительный
процент сочувствующих.
Кажется, что после меня остались играть в карты. Провожал меня в
прихожей хозяин, сухо пожавший руку и уклонившийся от обычного предложения
заходить чаще. Наталья Михайловна вышла тоже и сказала, что если я не врал,
приглашая ее завтра пойти со мной в театр, - то она с удовольствием.
Позвонит сама. Телефон мой найдет в книжке. Если я обиделся, она даже
извиняется. Мало ли есть глупых людей, которые думают, что извинение
сглаживает все.

III

- Вас там любовница к телефону спрашивают, - недовольно сказала
кухарка.
Мой собеседник, малознакомый артист, искоса поглядел на меня и игриво
улыбнулся.
- Ого... здорово...
- Какая любовница, - сконфуженно пробормотал я, - это что такое...
- Идите, идите, кто без греха...
Я подошел к телефону.
- Это я. Здравствуйте.
- Наталья Михайловна?
- Ну да. Вас, наверное, удивило... Что? Ну, что же я могла сказать.
Говорю - знакомая. Та, эта ваша идиотка... Может, это ваша жена? А я думала,
что жена. Как фамилия, да как доложить, да по какому делу... А я думаю,
скажу что-нибудь такое, чтобы сразу передала... Вы еще не раздумали? Значит,
едем? Ну, так я вас буду ждать в театре... У меня сегодня бешеное
настроение, хочется смеяться, веселиться, прыгать... Получила одно письмо...
Значит, жду. Пока.
Я оделся и с нехорошим предчувствием поехал в театр. Пока я одевался,
за стеной старушечий монотонный голос сверлил тишину.
- Ишь ты... Половиков в передней нет, а он по любовницам шляется...
Звонит, дрянь такая... Полюбовница, говорит, доложи поди... А если я тебя
мокрым полотенцем по роже? Может, я чиновничья дочь, а ты полюбовница...
Теперь жалованье-то тю-тю... Все к полюбовнице снесет на кофеи да цветы... В
трубку-то срамные словища говорить мастерица, а у самой, чай, белье
штопано...
- Так и сказать, - мрачно раздался вопрос пред моим уходом, - если
опросит кто, что, мол, к полюбовнице уехал?

IV