"Аркадий Бухов. Жуки на булавках " - читать интересную книгу автора

доверяя взглядам моих родителей на этот счет, резюмирующе добавил: - Это
хуже.
- Крал... Боже мой, неужели крал?..
Хотя в этом случае и не требовалось моего утверждения, но я решил и
здесь поставить точку над и:
- Честное слово.
- Может, он еще что-нибудь делал?
Будь директор осведомлен и о тех событиях, которые произошли по моей
вине, но, к счастью, еще не успели попасть в дневник, у него хватило бы еще
на полчаса разговора... На этот раз он решил перенять мою систему и
загадочно кинул:
- Много еще делал...
Пользуясь подходящим моментом, мать решила заплакать.
- Плачь, плачь, - подбодрил ее отец, - вырастили сынка...
- Да уж, сынок... - неопределенно вставил директор, - сыночек...
Настроение было явно не в мою пользу. Ни с какой выгодой для себя я его
использовать бы не смог. Поэтому, только из деликатности, я решил поддержать
свое предложение.
- Примите обратно уж этого щенка, - поддержал меня отец, конечно, не в
той форме, в какой мне было приятно, - без обеда его оставляйте, в карцер
сажайте, в угол, что ли, ставьте...
По-видимому, несмотря на нашу совместную жизнь, отец плохо понимал
меня, если мог думать, что именно только ради предложенной им программы я
хочу остаться в гимназии. Я решил молчать.
Слово, по характеру момента, принадлежало директору. Это было очень
нехорошее слово:
- Возьмите его. Я ничего не могу сделать...
- Значит, совсем?
- Совет еще подумает, но пока держать такого человека в гимназии...
- Пойдем, Евгений, - коротко предложил отец, - поучился, будет...
- Можно книги взять?.. Из класса... В парте они...
Тон, каким была произнесена эта просьба, плохо напоминал последнее
слово приговоренного, потому что директор со злобой, посмотрев на меня,
кинул:
- Иди. Да только не торчи долго в классе... Знаю я тебя...
У нас было обоюдное знание друг друга.
В классе, где сейчас была перемена, мой вкат по паркетному полу был
встречен общим шумным сочувствием.
- Ну, как? Были? Где он сам? А что отец с матерью? Да ты говори...
Я выдержал достойную паузу и поделился сведениями о собственной судьбе.
- Вышибли, братцы...
- Это Тыква на совете тебе подпакостил... Ей-богу...
- Ну да, Тыква... Он добрый... Это Алешка нагнусил.
- А разбить ему в коридоре морду, будет тогда...
- Ты не куксись... Примут еще...
- Молодчага... Вышибли, а он ничего...
Положительно здесь я встречал несравненно больше сочувствия, чем там,
где я был несколько минут тому назад. Учитывая это, я решил оставить о себе
хорошую память.
- У меня, братцы, там мел натерт для немца, в кафедру насыпать... Вы уж