"Аркадий Бухов. Жуки на булавках " - читать интересную книгу автора

Восемь месяцев ребенку, а он торт...
- А я одному так дал... Двух месяцев не было, а дал целый кусок. С
аппетитом съел. Умер потом.
- Ну, пустяки... А если, знаешь, не будет спать, так ты возьми
что-нибудь блестящее... У тебя есть - часы, запонка там, абажур... Помахай
перед Зинкой, она и...
- У меня револьвер есть... Может, выстрелить несколько раз в воздух...
Или я могу головой побиться о стену...


* * *

Очевидно, мнение обо мне, не раз высказываемое моими врагами, что моя
внешность не вызывает полного доверия, разделяла и Зинка. Когда счастливые
родители ее ушли и я уже минут пять укладывал ее на постель, она орала с
таким отчаянием и бесконечным ужасом, как будто я отрывал у нее одну из ног,
судорожно бьющих по одеялу. На кухне уже горела керосинка: может, это даже
не было состояние горения, но, во всяком случае, по едкому запаху копоти,
медленно, но верно распространявшемуся по всем комнатам, можно было
догадаться, что что-то в керосинке мною зажжено.
Вспомнив совет Суханова, я принес бронзовую пепельницу и стал махать ей
перед изумленной Зинкой, которая сначала притихла от острого недоумения, но
потом, очевидно заподозрив во мне желание ударить ее этой блестящей вещицей,
стала кричать еще надрывнее.
Я вспомнил, что в этих случаях опытные няньки успокаивают детей пением.
Больше надеясь не на свою музыкальность, а на счастливый случай, я в
бешенстве ходил по комнате и заунывно пел:
- А-а-а-а-а-а, а-а-а-а...
Моя несложная песня, сливаясь с шагами и Зинкиным ревом, мало
успокаивала то чувство ожидания, которое заставляло меня прислушиваться к
каждому шороху.
"Не придет", - с болью мелькало в сознании.
И мне уже представлялось, как Женя сидит сейчас с кем-нибудь в театре,
наверное, с Папковым, смотрит на публику и с внутренней насмешкой думает о
том, как я, обманутый идиот, сижу у часов и жду ее прихода. Извините,
сударыня. Не на такого напали. Ну да, я люблю, очень люблю, конечно, мне
было бы приятно, если бы вы пришли... Конечно, провести с вами весь вечер,
проводить вас домой... А может быть, опоздала просто, дома задержали...
Звонок... Испуганная Зинка истерически взмахнула руками и вцепилась в
подушку.
- А-а-а... - беспомощно вырвалось у меня. - А-а-а... Я сейчас, я
сейчас... Отворю только... Отворю только... А-а-а... Молчи, скотина...
Господи, я ей голову оторву...


* * *

- Раньше вы, конечно, прийти не могли? - сдержанно спросил я у Жени,
снимая с нее боа и чувствуя, что вся душа наполняется чувством поющей
радости оттого, что ока пришла, что она здесь и что я чувствую ее бесконечно