"Юрий Буйда. Город Палачей" - читать интересную книгу автора

унитаза. Если Джульетту застигали с сиденьем в руках, она прятала его за
спину и заводила разговор на какую-нибудь отвлеченную тему. "Любите ли вы
Брамса?" - спрашивала она горбатенькую соседку по прозвищу Баба Жа, на что
старуха сердито отвечала: "Я люблю картошку под гармошку". Иногда она тайком
от взрослых приглашала в свои покои мальчишек, которые потом, получив свой
честно заработанный рубль, рассказывали друг другу чудеса о том, что эта
корова не только опускается на колени, но и вынимает изо рта вставные зубы,
которые кладет в тарелку с водой.
Гость допил водку и вино, заказал с собой и отправился к Джульетте
ждать наступления вечерней прохлады.
Прошло, наверное, около часа, пока из машины не вылезла девушка
довольно высокая, в платье из сплошных воланов и оборок, с глубоким вырезом,
в широкополой белой шляпе с деревянными вишнями на тулье и с такой плоской
сумочкой, что в ней мог уместиться разве что сложенный носовой платок.
- Прошу вас! - Петром Иванович открыл дверь в фотоателье и дружелюбно
улыбнулся. - Здесь вы найдете прохладу, отдых и умиротворяющую беседу. Вы
мне понравились с первого взгляда. - И, чуть поколебавшись, добавил: - Это
судьба.
Девушка с улыбкой вошла в ателье, стараясь держаться подальше от
человека в инвалидном кресле, и с интересом огляделась.
- О, у вас как в Египте! - воскликнула она. - А можно мне лимонаду? Или
как в Индии! Вы фотограф?
- Да. - Петром Иванович пригласил гостью на плетеную кушетку в углу,
под равномерно движущимся опахалом из страусиных перьев, и налил ей в
высокий стакан лимонада с крошечными кубиками льда. - Хотя по
совместительству я отвечаю и за ключ от библиотеки.
- Здесь есть библиотека? - удивилась девушка. - Но мне говорили, что
это - Город Палачей, Африка, самый знаменитый в мире публичный дом. А почему
у вас на фотографиях шляпы, шляпы, только шляпы?
- Один из моих предков владел коллекцией шляп - по шляпе на каждый день
плюс одна високосная. Вот эта. Шляпы, увы, погибли, остались только эти
черно-белые снимки.
- Черно-белые... Но почему же они как будто покрыты позолотой?
Петром Иванович закурил сигару и с улыбкой кивнул.
- Вы наблюдательны. Когда-то европейские эксперты гадали, как же это
русским режиссерам Эйзенштейну и Пудовкину удалось придать такой загадочный
оттенок своим черно-белым фильмам. А никакого секрета и не было. Русские
режиссеры пользовались еще довоенными залежами немецкой пленки "ортохром",
которая при проявке и давала этот чарующий эффект.
- Чарующий, - повторила девушка. - Вы знаете такие слова... Мой хозяин
никогда не употребляет таких слов. Иногда он и обычные-то неправильно
выговаривает. То есть как бы недоговаривает. "Ди" - это иди. "Мурый" - это
хмурый.
Она легко рассмеялась.
Петром Иванович насторожился.
- Ваш хозяин... А не скажете ли вы мне, кто ваши родители?
- Меня зовут Лизой, - ответила девушка с улыбкой. - Мы жили где-то на
юге, но это было давно. Когда моих родителей убили, мне дали голову папы,
завернутую в капустные листья, и велели идти на север. А после детдома меня
взяла к себе Инна Львовна, которая иногда больно кусалась. Вот она и продала