"Ксения Букша. Питерские каникулы " - читать интересную книгу автора

дезодорантом, а как от младенцев - молоком и карамельками.
- Ты в какую сторону идешь?
Вот, думаю, блин. Специально привяжется и будет прикалываться. Ясно как
белый день. Все они такие.
- В другую, - нажал я.
Катя расхихикалась, как придурочная, и пальцем грозится:
- Нехорошо так относиться к товарищам по партии. За это бывает высшая
мера.
- А я не боюсь, - говорю я. - Меня уже один раз приговорили к высшей
мере, а я охрану прирезал, народ поднял, купил корабль и сбежал на
Мадагаскар. Стал там королем...
- Ага, - подхватила Катя. - Беневский твоя фамилия.
Вот, думаю, блин. Почувствуйте момент. Это как если, например, древний
грек встречает древнего грека где-нибудь в Сибири. Этого Беневского, может,
кроме меня, пара человек во всей России и знают. Ну, десяток. Родная душа,
можно сказать. Я весь покраснел, слился с жаркой природой.

А мы между тем вышли на Исаакиевскую площадь. Там дуло ровным золотым
дыханием, там купол собора, как яйцо, округлялся вверх, и весь Исаакий,
тяжелый, с ситечками на фронтонах, стоял, словно каменный торт. Нева журчала
и блестела за машинами.
- Ну ладно, - говорю, - я пошел.
- У нас завтра акция, - напомнила Катерина. - В десять утра начало.
Придешь?
- Конечно, приду! - пообещал я, и мы расстались.

Очень уж было жарко, или я не привык, что Питер такой большой и
роскошный город, - а только я все время оборачивался. Я боялся, что Катя
пойдет за мной и увидит, что я направляюсь в штаб партии "Выдембор".

3

Если к месту обретения дыбороссов надо было долго идти вверх, то к
выдемборцам - вбок. Их штаб-квартира находилась в самом конце какой-то
туповатой и кривоватой улицы. Такие улицы в Питере, насколько я понимаю,
встречаются довольно редко; надо же мне было на второй день напасть на одну
из них. Я плелся по ней долго-предолго, то мимо психушки, то мимо школы, то
мимо памятника поэту Майкопскому, а чаще всего мимо стройки. Вся эта улица
поросла крепкими узловатыми тополями, у которых каждый лист был, как
тропический лотос. Машины по этой улице не ездили, но стояли стройными
рядами.

Наконец, я дошел до розовенького двухэтажного домика под номером не то
сто три, не то сто восемь, прошел сквозь двор - там тоже что-то росло и тоже
что-то строили. Здесь же, прямо на дверях, висела залихватская табличка:
"Выдембор".

- А кто это к нам пришел, - умильным голосом сказали за дверью.
- Это я, - гаркнул я. - Егор! Гайдар, практически! Пришел к вам в
партию вступать!