"Владимир Булат. Наше светлое средневековье" - читать интересную книгу автора

"Hе привык таким я здесь
Тебя, приятель, видеть.
Что стряслось, скажи мне?
Клянусь, лишь дьявол мог тебя обидеть".

"Пра.во..судию я верил, но теперь в нём нет мне места -
Умерла моя подруга детства..." (Палача невеста...)

"От меня она скрывала
Свои жуткие мученья,
Толпа вокруг кричала -
Им хотелось развлеченья.

Жизнь - игра со смертью,
Где святость - там и грех,
И бил её я плетью,
Хотя считал её я лучше всех".

"Правосудию я верил, но теперь в нём нет мне места -
Умерла моя подруга детства..." (Палача невеста...)

Слово "ведьма" вызывало
В людях злобу и жестокость.
Hа костре она сгорала,
И душа её летела в пропасть.

"Правосудию я верил, но теперь в нём нет мне места -
Умерла моя подруга детства..." (Палача невеста...)

Ксении Анатольевне не очень понравилось пение, и она хмыкнула и приказала:
- А теперь спляши.
- Не будут я плясать!
- Не будешь?! Ты хоть знаешь, с кем разговариваешь? А еще скоморох...
- Все равно не буду!
Ксения Анатольевна нахмурилась и хлопнула в ладоши:
- Ребята, всыпьте-ка ему двадцать горячих и гоните со двора, и цепняков
спустите, чтоб своих не узнал.


Небогатый немецкий дворянин Вернер фон Браун сидел за своим рабочим столом,
заставленным моделями глобуса, астролябиями, заваленным исписанными
пергаментами и старыми чернильницами с высохшими чернилами. Было слышно, как
где-то по улице громыхает телега, а во дворе слуга сворачивает голову
лопочущему и хлопающему крыльями гусаку. Хозяин заходил из угла в угол и,
как уже давно привык, говорил сам с собой. Он - еще в молодости испортивший
зрение, устающий читать и писать уже через четверть часа - все бы отдал,
чтобы мысли произнесенные тут же превращались в слова на пергаменте, даже
если бы для этого пришлось заключить договор с самим дьяволом: он уже знал,
что для этого следует соединить печатный конвеер английского мастера
Ксерокса со слуховой трубой, вроде тех, что изобрел Великий Мастер Леонардо