"Фаддей Булгарин. Мазепа " - читать интересную книгу автора

Прежде он служил полякам, теперь враждует с ними и, признавая над собою
власть русского царя, нося звание полковника Хвастовского, отложился от
меня, завладел целым Заднепровьем Польским и сидит царьком в белой Церкви,
набирая подати с пограничных жителей и разоряя Польшу. Ни обвинения мои, ни
жалобы не имеют никакого действия при дворе Московском, и царь велел мне
сказать, что если я хочу предать суду Палея, то должен представить его
вместе с обвинительными актами. Вот в чем все мое горе! Пока Палей жив и
свободен, я не могу ничего начать. Он имеет сношения с моими врагами, слывет
богатырем в войске, и если б я восстал противу царя московского, то он мог
бы произвесть замешательство даже в моих полках и переманить большую часть к
себе. У меня воинский порядок, а у него дикая вольность; у меня для казака
труд и тяжкая служба, а у него праздность и грабеж. Хитрый Палей не дремлет
и беспрестанно наблюдает за мною. Верно, он догадывается о тайных связях
моих с Польшею, что прислал сюда двух своих посланцев будто бы с
предложением мира и покорности, а в самом деле для шпионства. Но он меня не
обманет: я знаю обоих его молодцев! Огневик хотя молод, но хитер и смышлен.
Он воспитан у иезуитов и служит вместо секретаря при Палее. Иванчук был
писарем при Дорошенке. Этот старик, при всей дикости своей, ловок в делах и
искусен во всех проныр-ствах. Они здесь ничего не узнают, но и я от них
ничего не выпытаю, а потому не хочу даже видеть их и тебе, племянник,
запрещаю видеться с ними. Пусть Орлик ведет с ними переговоры, пока я велю
их выслать восвояси. Дело с Палеем я поручу иезуиту Заленскому, посланцу
короля Станислава, и надеюсь, что иезуитская хитрость переможет запорожское
пронырство. Но теперь нам надобно начать с того, чтоб посеять неудовольствие
в войске нашем, приготовить все к наступающему пожару, и как я никому не
верю и ни на кого не смею положиться, то избрал тебя, чтоб бросить первую
искру...
- Дядюшка! Я готов на все! Приказывайте! За вас готов пролить последнюю
каплю крови!..
- Нет, любезный племянник! Пусть проливает за нас кровь наш народ, а мы
должны щадить кровь свою и действовать умом. Первая добродетель, в твоем
положении, должна быть - скромность, а первое искусство в нашем деле... как
бы это назвать!., благоразумие, то есть уменье казаться тем, чем надобно
быть для успеха предприятия, именно то, что простодушные люди называют
притворством.
- Дядюшка! - возразил молодой человек, посмотрев на Мазепу с
удивлением. - Я не учился притворству и не могу вдруг сделаться искусным в
этом ремесле!
- Учись, а если не хочешь, так откажись от желания управлять людьми и
достигнуть первой степени могущества. Мне, в моем звании, невозможно
сближаться с моими подчиненными; но ты можешь и должен искать друзей и
приверженцев, а в этом иначе нельзя успеть...
Молодой человек не мог вытерпеть и снова прервал слова дяди, сказав:
- Но друзей приобретают откровенностью, простосердечием, а не
притворством!..
- А кто ж тебе запрещает казаться откровенным и простосердечным? Но
быть и казаться большая разница! Искренностью, при великом предприятии, ты
предаешь себя во власть того, с кем ты откровенен, а только казавшись
искренним, овладеешь человеком по мере возбуждения в нем истинной к тебе
доверенности. Не открывай никому своих намерений, но умей вперить в каждого