"Ирина Булгакова. Черный завет " - читать интересную книгу автора

как заметна стала сеть глубоких морщин, что заботливо окружила огромные
глаза, не оставив без внимания даже крохотный участок кожи. Время от
времени мать открывала рот, кончиком языка ловя порывы прохладного
освежающего ветра.
Лес постепенно менялся. Огромные ели с густым подлеском уступили место
березам да кленам. Трава стала ниже, и вполне угадывалась земля в зарослях
невысоких, покрытых крупными ягодами, кустов багрянника. Гелион следовал за
ними по пятам, расцвечивая яркими красками сочные стебли травы, молодые,
пробивающиеся к свету деревца. Деревья то и дело расступались, и Доната, не
скрывая удовольствия, пересекала уютные поляны, где густым ковром стелились
низкорослые кусты кукушкиных слезок.
Все происходящее казалось сном, который не портила даже парочка лесных
шакалов, следовавших по пятам. Ближе к ночи они обнаглели, и матери
пришлось угрожающе рыкнуть, чтобы заставить их отступить, трусливо поджав
хвосты.
- Это отпугнет их ненадолго, - мать задыхалась от быстрой ходьбы.
Она остановилась и затравленно огляделась по сторонам, словно ожидая,
что оставленная за много верст избушка вдруг чудесным образом окажется
рядом. Но вокруг был тонкоствольный лес, настороженно прислушивающийся к ее
словам.
- Нам бы до реки дойти, - снова заговорила мать, - что течет с гор.
Там места безлюдные. Может, удастся спрятаться. Конечно, они выйдут на
охоту с собаками. Да если бы только с собаками... Они наверняка обратятся к
знахарке. Та пустит по нашему следу Лесника. Вот от кого не спрячешься. Не
скроешься. Нам бы до реки дойти...
Доната не хотела лишний раз утруждать мать. Ее затрудненное, хриплое
дыхание заставляло сердце сжиматься от жалости. Но все-таки не удержалась
от вопроса.
- Кто такой Лесник, мама?
- Лесной дух, - мать опять огляделась по сторонам. - Не приведи Свет
увидеть, не к ночи будет помянут... Нам бы до реки дойти...
- А... он?
- Там он не властен. Там с давних времен руины старинного города.
Говорят, когда-то там жили колдуны. Да мне и говорить не надо, я сама знаю.
Там столько всего намешано, не достанет нас Лесник, не к ночи будет
помянут...
До Донаты с опозданием дошло, что мать смертельно устала, и использует
свой монолог, как передышку. Но скоро у нее не осталось сил и на то, чтобы
произносить слова. Губы ее шевелились, лихорадочно блестевшие глаза
перебегали с лица Донаты на поваленное дерево, перегородившее поляну, и
обратно.
- Мама, - тихо сказала Доната. - Мы должны отдохнуть. Скоро ночь. Я
разведу огонь...
- Нет, - на последнем дыхании шепнула мать и тяжело опустилась в
траву. - Нельзя. Воды. Я чую.
Она махнула рукой в сторону густого подлеска.
Ночь опустилась сразу. От роскошной поляны, от молодых деревьев, от
цветов, что покрывали низкорослые кусты, осталось лишь воспоминание. Спустя
некоторое время на небосклоне засияли первые звезды, и появилась
благодушная Селия.