"Ирина Булгакова. Черный завет " - читать интересную книгу автора

сломанной руке, поднялся. Из порезов на шее струилась кровь, смешиваясь с
той, что успела подсохнуть на груди. Бессмысленно таращась на невесть
откуда появившееся спасенье в образе полуголой загорелой девчонки с копной
нестриженых черных волос, он медленно попятился, еще не веря в то, что ему
удастся уйти живым.
Мать стояла на четвереньках. Вода омывала босые ноги, сквозь прорехи
на кожаных штанах добиралась до разгоряченного борьбой тела. Мать тяжело
дышала.
- Уходи, - сдавленное горло вытолкнуло короткое слово.
Сначала Доната не отнесла это к себе. Но парень не заставил просить
себя дважды. Неуклюже припадая на правую ногу, он вошел в воду, осторожно
придерживая сломанную руку.
Хорошо, что река обмелела. Пожалуй, он сможет доплыть до
противоположного берега.
- Уходи, - снова услышала Доната, и тогда до нее дошло, что эта...
просьба, скорее относилась к ней, чем к парню. Для матери он не более, чем
добыча. А кто же разговаривает с добычей?

2

- Столько лет... Столько лет, - мать сжала зубы и заставила себя
замолчать.
Сдерживаемая ярость, наконец, вырвалась наружу и глиняный горшок,
долгие годы служивший им верой и правдой, постигла печальная участь. Он со
свистом пролетел через всю комнату, и только осколки брызнули с разные
стороны.
Доната с уважением посмотрела на мать - вот это сила! Ей бы такую, но
чего не дано, того не дано. По крайней мере, так объяснила ей мать. Давно,
еще в то время, когда ничего желанней в мире не существовало, чем
возможность так же легко оборачиваться Кошкой. Точить острые когти о
дерево, а потом, грациозно изогнув спину, взбираться на неприступные
деревья, рыжим ветром носиться по хрупким кронам и высокомерно оглядываться
на тех, кто остался на земле.
Мать не считала нужным скрывать свои превращения. Может быть, она
наслаждалась тем восторгом, что возникал у Донаты всякий раз, когда видела
она это чудо. Быть одновременно и Кошкой и женщиной - это подарок, который
следовало бережно принимать из рук скупердяйки-Судьбы. Сначала мать
отмалчивалась в ответ на бесконечные приставания маленькой Донаты. Потом
коротко бросала "скоро". А потом ответ на очередной вопрос "ну когда же,
когда?" поверг Донату в состояние шока. Она никогда не станет Кошкой,
потому что она человек. Только человек.
Доната кусала губы, держа в горле долгий мучительный стон.
- Когда-то лесных Кошек было много, больше, чем сейчас в лесу обычных,
- мать не стала утешать ее. Просто положила ей руку на голову и сдержала
легкий вздох. То ли разочарования, то ли сожаления о давно ушедших
временах. - Лесной Дед заботился о нас. Не давал нас в обиду. Весь лес
принадлежал нам... да и не только лес. Вот это "не только лес" и погубило
Деда. Захотел старик многого, и получил... как положено. Отняли и то, что
имел. Вот и бродит теперь в потерянном лесу неприкаянной тенью... Век Кошки
недолог, тебе бы радоваться, что родилась человеком. Если встретишь когда