"Ирина Булгакова. Черный завет " - читать интересную книгу автора

Неизвестно, кого имел в виду тот, кто называл заведение, но Донату с
Ладимиром встретило хмурое лицо хозяина. Черные брови сошлись у переносицы.
По всему было видно: чтобы сменить выражение лица, тому пришлось приложить
бы массу усилий.
- Доброго здоровья, хозяин, - честь по чести поздоровался Ладимир и
Доната поддакнула.
- И вам не хворать, путники, - тот ответил на приветствие густым басом
и задержал на Донате тяжелый, под стать голосу, взгляд.
- Мы издалека идем с сестрой, - начал Ладимир и Доната, чтобы
удержаться от удивленного возгласа, поспешно отвела глаза в сторону. Хорош
брат с сестрой! Он - белолицый, русоволосый, она - смуглая, с черными
волосами.
Хозяин, по всей видимости, тоже так решил. Вот он смешка и не сдержал,
только счел нужным выдать его за не вовремя одолевший кашель. Не обращая
внимания, Ладимир споро продолжал:
- Хотели бы остановиться на ночь. Комнаты свободные имеются?
- Комнаты имеются, - покладисто подтвердил хозяин. - Время еще не
ярмарочное - чего ж им не иметься? Только вот за спрос денег не берут, а
постой - денег стоит.
- Понятно. Сколько попросишь, хозяин?
- Вы, как брат с сестрой, одну комнату на двоих попросите, или...
- Чего нам, брату с сестрой, церемониться? Одну на двоих и попросим, -
бойко ответил Ладимир, не утруждая себя ответом на вопрос: что именно
подумал о них хозяин.
Тот удовлетворенно хмыкнул, и Доната нашла его не таким уж мрачным.
- Одна комната - одна серебрянка, - задумчиво объявил цену хозяин.
- Побойся Отца, хозяин, до ярмарки еще далеко. Больше полушки не дам.
Хозяин опять хмыкнул. На этот раз одобрительно.
- По рукам, - согласился он. - Марица! Иди, комнату постояльцам
покажи! А вы, брат с сестрой, если ужинать соберетесь, заранее объявитесь.
У меня вечером народу много бывает, - он кивнул головой на столы и стулья,
стоящие вдоль стен. - У меня тут одно в деревне... культурное заведение.
Он так и сказал "культурное заведение", и Доната отметила ученое
слово, споткнувшись на лестнице, по которой уже поднималась вслед за
Ладимиром.
Марица оказалась бойкой девицей. Глаза огромные, бесстыжие, нос
вздернутый, а главное - русые волосы, да мелкие кудри, выбившиеся из косы.
Белые руки Марицы, оголенные по локоть, так и мелькали, пока она накрывала
тюфяки на лавках - слава Свету, на двух лавках! - войлочными одеялами, и
взбивала подушки. В откровенном вырезе тесной для такого сокровища рубахи
виднелось белое тело. Сарафан, туго стянутый в талии, только подчеркивал
выпирающие достоинства того, что под ним скрывалось.
Рот у Марицы не закрывался ни на мгновенье.
- Сейчас никого нет, дело к ярмарке идет, вот приехали бы недельки
через две, удивились бы, сколько здесь народу. Только по вечерам все равно
не скучаем. Вся деревня, почитай, сюда ходит. И вино здесь хорошее, у
Акима... То есть, хозяина, ну, вы его видели. Не смотрите, что он сердитый
такой, веселиться ему пока нечего: брат у него умер, еще и месяца не
прошло, - тут улыбка сошла с ее лица, но Марица тотчас вернула ее на место.
- Как зовут-то вас, брат с сестрой?