"Ирина Булгакова. Черный завет " - читать интересную книгу автора

кленовую ветку, отполированную ее же многочисленными прикосновениями. Мать
будет сердиться - мелькнула мысль и пропала, не испортив настроения. Доната
залезла с ногами на следующую, на этот раз давно обломанную ветку. Подумать
только, каких-нибудь три года назад скольких усилий стоило забраться на
нее!
Доната еще помнила, как срывая ногти, царапая кожу об острые сучья,
она падала с дерева, судорожно цепляясь за крепкие с виду, но такие
обманчивые ветви. Мать ругалась, терпеливо обмазывая растертой в порошок и
смоченной в воде толокушкой мелкие порезы и один глубокий - на спине. В
ответ на жалобы Донаты мать недобро щурила желтые, с вертикальными
зрачками, глаза.
- Еще чуть, - сквозь зубы цедила она, - и напоролась бы на острый сук,
тогда не пришлось бы морщиться от боли. Лежала бы себе тихо в земле,
придавленная сверху могильным камнем.
Стараясь производить меньше шуму - у матери тонкий слух - Доната
перебиралась с ветки на ветку. Она пользовалась давно проторенной
"дорожкой". Узкая полоска свиной - хорошей выделки - кожи, обернутая между
ног и скрепленная застежкой у талии, не стесняла движений. Заметив ее
полуголой, мать, безусловно, отругает. Пойди, объясни еще, что рубаха,
какой бы тесной она ни была, имеет плохую привычку путаться в ветвях. Самой
же не понравится, если она снова шлепнется на землю!
Выпрямившись во весь рост на толстой ветке, Доната пригляделась: тут
нужно быть осторожной. Соседнюю ветку облюбовала жирная лесная змея.
Охотиться она, скорее всего, не решится - рассвет не ее время, но след,
который оставляла на ветке склизкая чешуя, был опасней самой змеи.
Соскользнет рука, а внизу, насколько хватает глаз не ветви - веточки.
Ухватишь за такую - вся надежда в руке и останется. А до земли далеко.
Змеи не было. С силой оттолкнувшись от ветви - вот он, кратковременный
миг полета! - Доната легко схватилась за следующую. Раскачавшись
вперед-назад, она подтянулась и лихо оседлала искривленный кленовый сук.
Глубокие, с ладонь глубиной трещины манили: там могли прятаться сладкие
грибные шарики. А могли и не прятаться. Вместо них можно было получить
болезненный укус лесного клопа - охочего до человеческой крови.
Из дупла напротив высунула любопытную морду белка. Старая знакомая
настороженно принюхалась. Доната хотела было показать ей язык, но вовремя
одумалась. Непонятно в силу каких причин, но белка в ответ на фривольный
жест могла поднять шум. А так некоторое время она сидела неподвижно, потом
подобралась ближе к Донате, вскочила на колени, ткнулась лапами в плечо -
нет ли подачки? - и мгновенье спустя была такова.
Тут бы Донате, вдоволь насмотревшейся на рассвет, и повернуть назад, к
дому. Вдруг оглушительно заверещали сороки, а где-то у реки не то
всхлипнула, не то захрипела полевая лиса. И любопытство уже нашептывало на
ухо: вполне могло так случиться, что одинокий всадник заблудился и выехал к
пустынному речному берегу. Или охотники из недалекой деревни остановились
там на ночлег. Или...
Но все эти мысли уже на бегу, вернее, на лету. Еще прыжок, еще. Пальцы
внезапно соскользнули с казавшейся надежной ветки и только глубокая
трещина, змеившаяся по стволу, позволила ухватиться за опору. Доната
подтянулась и села верхом на предательски треснувшую ветку.
У самого речного берега Доната спустилась на землю. Здесь росли густые