"М.Булгаков. Черновые наброски к главам романа, написанные в 1929 - 1931 гг." - читать интересную книгу автора

- Пантелея. Протокол. Милиционера, - ясно и точно распорядился авралом
пират, - таксомотор. В психиатрическую.
- Пантелей, выходит... - начал было швейцар, но пират не заинтересовался
этим.
- Пантелея, - повторил он и размеренно пошел внутрь.
Минут через десять весь "Шалаш" был свидетелем, как окровавленного
человека, босого, в белье, поверх которого было накинуто пальто Пантелея,
под руки вели к воротам. Страшные извозчики у решетки дрались кнутами за
обладание Иванушкой, кричали:
- На резвой! Я возил в психическую! Иванушка шел плача и пытался укусить
за руку то правого Пантелея, то левого поэта Рюхина, и Рюхин скорбно
шептал:
- Иван, Иван...
В тылу на веранде гудел народ, лакеи выметали и уносили осколки,
повторялось слово "Берлиоз". В драную пролетку у ворот мости-
лось бледное лицо без очков, совершенно убитое незаслуженной плюхой, и
дама убитая мостилась с ним рядом.
В глазах у Рюхина затем замелькали, как во сне, огни на Страстной площади,
потом бесконечные круглые огненные часы, затем толпы народа, затем каша из
автомобильных фонарей, шляп...
Затем, светя и рыча и кашляя, таксомотор вкатил в какой-то волшебный сад,
затем Рюхин, милиционер и Пантелей ввели Иванушку в роскошный подъезд,
причем Рюхин, ослепленный техникой, все более трезвел и жадно хотел пить.
Затем все оказались в большой комнате, в которой стоял столик, клеенчатая
новенькая кушетка, два кресла. Круглые часы подвешены были высоко и
показывали 11 с четвертью.
Милиционер, Пантелей удалились. Рюхин огляделся и увидел себя в компании
двух мужчин и женщины. Все трое были в белых балахонах, очень чистых, и
женщина сидела за столиком.
Иванушка, очень тихий, странно широкоплечий в пантелеевском пальто, не
плачущий, поместился под стеной и руки сложил на груди. Рюхин напился из
графина с такой жадностью, что руки у него задрожали.
Тут же дверь бесшумно открылась и в комнату вошел еще один человек, тоже в
балахоне, из кармашка коего торчал черный конец трубочки. Человек этот был
очень серьезен. Необыкновенно весь спокоен, но при крайне беспокойных
глазах. И даже по бородке его было видно, что он величайший скептик.
Пессимист.
Все подтянулись.
Рюхин сконфузился, поправил поясок на толстовке и произнес:
- Здравствуйте, доктор. Позвольте познакомиться. Поэт Рюхин. Доктор
вежливо поклонился Рюхину, но, кланяясь, смотрел не на Рюхина, а на
Иванушку.
- А это... - почему-то понизив голос, представил Рюхин, - знаменитый поэт
Иван Бездомный.
По доктору видно было, что имя это он слышит впервые в жизни, он
вопросительно посмотрел на Рюхина. И тот, повернувшись к Иванушке спиной,
зашептал:
- Мы опасаемся, не белая ли горячка...
- Пил очень сильно? - сквозь зубы спросил доктор.
- Нет, доктор...