"Михаил Булгаков. Луч жизни (Фантастическая повести)" - читать интересную книгу автора

дитятей, которому угрожает опасность. Теперь не могло быть и речи о том,
чтобы Персиков двинул винт, о нет, он боялся уже, чтобы какая-нибудь
потусторонняя сила не вытолкнула из поля зрения того, что он увидал.
Было полное белое утро с золотой полосой, перерезавшей кремовое крыльцо
института, когда профессор покинул микроскоп и подошел на онемевших ногах
к окну. Он дрожащими пальцами нажал кнопку, и черные глухие шторы закрыли
утро, и в кабинете ожила мудрая ученая ночь. Желтый и вдохновенный
Персиков растопырил ноги и заговорил, уставившись в паркет слезящимися
глазами.
- Но как же это так? Ведь это чудовищно!.. Это чудовищно, - повторил он,
обращаясь к жабам в террарии, но жабы спали и ничего ему не ответили.
Он помолчал, потом подошел к выключателю, поднял шторы, потушил все огни и
заглянул в микроскоп. Лицо его стало напряженным, он сдвинул кустоватые
желтые брови.
- Угу, угу, - пробурчал он, - пропал. Понимаю. По-о-ни-маю, - протянул он,
сумасшедше и вдохновенно глядя на погасший шар над головой, - это просто.
И он вновь опустил шипящие шторы и вновь зажег шар. Заглянул в микроскоп,
радостно и как бы хищно осклабился.
- Я его поймаю, - торжественно и важно сказал он, поднимая палец кверху, -
поймаю. Может быть, и от солнца.
Опять шторы взвились. Солнце теперь было налицо. Вот оно залило стены
института и косяком легло на торцах Герцена. Профессор смотрел в окно,
соображая, где будет днем солнце. Он то отходил, то приближался, легонько
пританцовывая, и наконец животом лег на подоконник.
Приступил к важной и таинственной работе. Стеклянным колпаком накрыл
микроскоп. На синеватом пламени горелки расплавил кусок сургуча и края
колокола припечатал к столу, а на сургучных пятнах оттиснул свой большой
палец. Газ потушил, вышел и дверь кабинета запер на английский замок.
- Какая чудовищная случайность, что он меня отозвал, - сказал ученый. -
Иначе я его так бы и не заметил. Но что это сулит?.. Ведь это сулит черт
знает что такое?..


Персиков поймал

Дело было вот в чем. Когда профессор приблизил свой гениальный глаз к
окуляру, он впервые в жизни обратил внимание на то, что в разноцветном
завитке особенно ярко и жирно выделился один луч. Луч этот был
ярко-красного цвета и из завитка выпадал, как маленькое острие, ну,
скажем, с иголку, что ли.
Просто уж такое несчастье, что на несколько секунд луч этот приковал
наметанный глаз виртуоза. В луче профессор разглядел то, что было в тысячу
раз значительнее и важнее самого луча. Благодаря тому что ассистент
отозвал профессора, амебы пролежали полтора часа под действием этого луча,
и получилось вот что: в то время, как в диске вне луча зернистые амебы
лежали вяло и беспомощно, в том месте, где пролегал красный заостренный
меч, происходили странные явления. В красной полосочке кипела жизнь.
Серенькие амебы, выпуская ложноножки, тянулись изо всех сил в красную
полосу и в ней оживали. Какая-то сила вдохнула в них дух жизни. Они лезли
стаей и боролись друг с другом за место в луче. В нем шло бешеное, другого