"Михаил Булгаков. Последние дни (Пушкин) (Пьеса в четырех действиях)" - читать интересную книгу автора

Агафон остается на стремянке.

Кукольник. Он давно уже ничего не пишет.
Долгоруков. Прошу прощения, как же так - не пишет? Вот недавно мне дали
списочек с его последнего стихотворения. К сожалению, не полное.

Богомазов, Бенедиктов, Кукольник рассматривают листок. Преображенцы
выпивают.

Кукольник. Боже мой, боже мой, и это пишет русский! Преображенцы, не
подходите к этому листу.
Богомазов. Ай-яй-яй! (Долгорукову.) Дозвольте мне списать. Люблю,
грешник, тайную литературу.
Долгоруков. Пожалуйста.
Богомазов (усаживаясь к столу). Только, князь, никому! Тсс... (Пишет.)
Кукольник. Ежели сия поэзия пользуется признанием современников, то
послушайся, Владимир, не пиши на русском языке! Тебя не поймут! Уйди в тот
мир, где до сих пор звучат терцины божественного Алигьери! Протяни руку
великому Франческо! Его канцоны вдохновят тебя! Пиши по-итальянски,
Владимир.
Салтыкова (выходя из гостиной). Все спорите, господа! (Скрывается,
пройдя столовую.)
Богомазов. Браво, браво, Нестор Васильевич!
Бенедиктов. Из чего ты так кипятишься, Нестор?
Кукольник. Потому что душа моя не принимает несправедливости! У Пушкина
было дарованье, это бесспорно. Неглубокое, поверхностное, но было дарованье.
Но он растратил, разменял его! Он угасил свой, малый светильник! Он стал
бесплоден, как смоковница! И ничего не сочинит, кроме сих позорных строк.
Единственно, что он сохранил, - это самонадеянность! И какой надменный тон!
Какая резкость в суждениях! Мне жаль его!
Богомазов, Браво, браво! Трибун!
Кукольник. Я пью здоровье первого поэта отечества - Бенедиктова.
Воронцова (на пороге библиотеки). Все, что вы говорили, неправда.
(Пауза.) Ах, как жаль, что лишь немногим дано понимать превосходство перед
собой необыкновенных людей... Как чудесно в Пушкине соединяется гений и
просвещение! Но, увы, у него много завистников и врагов! И вы простите меня,
но мне кажется, я слышала, как именно черная зависть говорила сейчас устами
человека. И, право, Бенедиктов - очень плохой поэт. Он пуст и
неестественен...
Кукольник. Позвольте, графиня!

Долгоруков хихикает от счастья, завалившись за спину Богомазова.

Салтыкова (возвращается в библиотеку). Ах, Александра Кирилловна.
Позвольте вам представить литератора Нестора Васильевича Кукольника и Влади-
мира Григорьевича Бенедиктова.

Долгоруков от счастья давится. Преображенцы тихо отступают в столовую и
исчезают из нее.