"Михаил Булгаков. Рассказы, очерки, фельетоны (1925-1927гг)" - читать интересную книгу автора

Слову "резь" посчастливилось, - имеет "рези", но они не всегда армянские.
Армянская же всегда резня, сколько бы раз негодяй Энвер ее ни устроил.
Кстати, об армянах: слова "порядконаводитель" (стр. 17) нету тоже. Слово
"консула", если говорить откровенно, заменено в русском языке словом
"консулы". "Лы". Что может быть ничтожнее! А между тем меняет все!
Или: "Год до него погиб..." (стр. 11). Нет, не погибал! За год до него
он погиб! (Речь идет о бароне Унгерне фон Штернберг.)
Здесь уместно (барон... паша) вернуться к Энверу: никто не поверит
Альберту Сыркину, что Энвер ходил в серой барашковой ш а п к е с
э с к о р т о м подобострастных адъютантов.
Какой ты подобострастный ни будь, нет такой шапки на земном шаре!
А если бы и была, то находилась бы она не на Энвер-Паше, а в Кремле,
рядом с царь-колоколом и пушкой. Царь-шапка.
Альберт открыл миллионы "малярийных бацилл" на стр. 13-й. Нету
малярийной бациллы в природе, и нечего на нее клеветать. Никакая бацилла
малярии не вызывает.
Но не бывает там разных выражений - как-то: "...Флаги их гордо
ежедневно полоскались над унылыми стенами" (стр. 21) и "...помогающем
созидаться и строиться пробуждающемуся Востоку" (стр. 19), и "... скоро
затем опять шатался со мной по Закавказью" (стр. 17) Не бывает, чтобы
пробирались делегаты по бурному Черному морю, "о к у т а н н о м у сплошной
с е т ь ю плавучих м и н..." (стр. 9). Восьмое чудо такие мины, которые,
будучи плавучими, сетью окутывают.
Одним словом, такая книжка не стоит 15-ти копеек.
Глава 2: ИМЕНА ИХ ТЫ, ГОСПОДИ, ВЕСИ
Но куда же "Восточной звезде" до "Вечерней Москвы".
Компании захотел - ступай в лавочку: там тебе кавалер расскажет про
лагери и объявит, что всякая звезда, значит, на небе, так вот как на ладони
все видишь!
Это Николай Васильевич Гоголь про "вечорку" сказал. Только он не знал,
что в ней не один кавалер, а несколько, и каждый из них рассказывает
изумительные вещи. Про пуговицы из крови и про памятник собаке, про
новоизобретенную самим же кавалером теорию происхождения рака и про
дерево-людоед, про золотую лихорадку и о том, какая погода будет на земном
шаре через 1 миллион лет.
Пища эта может удовлетворить самую жадную любознательность. Но только
"о д н о г о д о в а л о г о" ребенка, как назло, не существует. Бывает
двухгодовалый, возможен трехгодовалый, и несомненен "годовалый", хотя бы его
и напоили бензином вместо лекарства. Можно поверить и в кавалерские рассказы
об омоложенном миллионере, спившемся от радости, но ни в коем случае нельзя
верить, что "вчера днем по г у с т о м у дыму, замеченному с каланчи в
районе Останкино, в ы е х а л а Сухаревская часть" (э 94). Что Сухаревские
пожарные - лихие ребята, известно всем, но такая штука и им не под силу!
Сухаревский брандмейстер - не Илья-пророк.
Кавалер "Ю.Л." побывал на выставке птиц. Обливаясь кровавым потом,
сочинял Ю.Л. отчет об этой выставке (э 92) и все-таки жертвой пал в борьбе с
роковой. "О б р а щ а ю т в н и м а н и е бронзовые и белые и н д е й к и,
- написал предвиденный автором "Ревизора" персонаж - любитель выставок и не
добавил, "на кого" или "на что" обращают свое внимание поразившие его птицы.
Хуже, чем "Ю.Л.у" - пришлось "Приму", побывавшему "На берегах Юкона". Прим