"М.А.Булгаков. Китайская история" - читать интересную книгу автора

шрам. Очевидно было, что это след от хорошо отточенного финского ножа. При
взгляде на багровый шрам глаза старого Китая затуманились, сухая шея
потемнела. Глядя в стену, старик прошипел по-русски:
(*452) - Бандит - есть!
Затем наклонился, открыл заслонку, всунул в огненную пасть две щепки
и, надув щеки, стал похож на китайского нечистого духа.
Через четверть часа дрова гудели ровно и мощно и черная труба начинала
краснеть. Жара заливала комнатенку, и ходя вылез из полушубка, слез с
кровати и сидел на корточках на полу. Старый китаеза, раздобрев от тепла,
поджав ноги, сидел и плел туманную речь. Ходя моргал желтыми веками,
отдувался от жара и изредка скорбно и недоуменно лопотал вопросы. А старый
бурчал. Ему, старому, все равно. Ленин - есть. Самый главный очень есть.
Буржуи - нет, о, нет! Зато Красная Армия есть. Много - есть. Музыка? Да,
да. Музыка, потому что Ленин. В башне с часами - сиди, сиди. За башней? За
башней - Красная Армия.
- Домой ехать? Нет, о, нет! Пропуск - нет. Хороший китаец смирно сиди.
- Я - хороший! Где жить?
- Жить - нет, нет и нет. Красная Армия - везде жить.
- Карас-ни...- оторопев, прошептал ходя, глядя в огненные дыры.
Прошел час. Смолкло гудение, и шесть дыр в заслонке глядели, как шесть
красных глаз. Ходя, в зыбких тенях и красноватом отблеске сморщившийся и
постаревший, валялся на полу и, простирая руки к старику, умолял его о
чем-то.
Прошел час, еще час. Шесть дыр в заслонке ослепли, и в прикрытую
оконную форточку тянул сладкий черный дым. Щель над дверью была наглухо
забита тряпками, а дырка от ключа залеплена грязным воском. Спиртовка тощим
синеватым пламеньком колыхалась на полу, а ходя лежал рядом с нею на
полушубке на боку. В руках у него была полуаршинная желтая трубка с
распластанным на ней драконом-ящерицей. В медном, похожем на золотой,
наконечнике багровой точкой таял черный шарик. По другую сторону спиртовки,
на рваном одеяле, лежал старый китайский хрыч, с такой же желтой трубкой. И
вокруг него, как вокруг ходи, таял и плыл черный дым и тянулся к форточке.
Под утро на полу, рядом с угасающим язычком пламени, смутно виднелись
два оскала зубов - желтый с чернью и белый. Где был старик - никому не
известно. (*453) Ходя же жил в хрустальном зале под огромными часами,
которые звенели каждую минуту, лишь только золотые стрелки обегали круг.
Звон пробуждал смех в хрустале, и выходил очень радостный Ленин в желтой
кофте, с огромной блестящей и тугой косой, в шапочке с пуговкой на темени.
Он схватывал за хвост стрелку-маятник и гнал ее вправо - тогда часы звенели
налево, а когда гнал влево - колокола звенели направо. Прогремев в
колокола, Ленин водил ходю на балкон - показывать Красную Армию. Жить - в
хрустальном зале. Тепло - есть. Настька - есть. Настька, красавица
неописанная, шла по хрустальному зеркалу, и ножки в башмачках у нее были
такие маленькие, что их можно было спрятать в ноздрю. А Настькин сволочь,
убийца, бандит с финским ножом, сунулся было в зал, но ходя встал, страшный
и храбрый, как великан, и, взмахнувши широким мечом, отрубил ему голову. И
голова скатилась с балкона, а ходя обезглавленный труп схватил за шиворот и
сбросил вслед за головой. И всему миру стало легко и радостно, что такой
негодяй больше не будет ходить с ножом. Ленин в награду сыграл для ходи
громоносную мелодию на колоколах и повесил ему на грудь бриллиантовую