"Михаил Булгаков. Письма" - читать интересную книгу автора

Актеры хищно обрадовались и стали просить увеличивать им роли.
Мною овладела ярость. Опьянило желание бросить тетрадь, сказать всем:
пишите вы сами про гениев и про негениев, а меня не учите, я все равно не
сумею. Я буду лучше играть за Вас.
Но нельзя, нельзя это сделать. Задавил в себе это, стал защищаться.
Дня через три опять. Поглаживал по руке, говорил, что меня надо
оглаживать, и опять пошло то же.
Коротко говоря, надо вписывать что-то о значении Мольера для театра,
показать как-то, что он гениальный Мольер и прочее.
Все это примитивно, беспомощно, не нужно. И теперь сижу над
экземпляром, и рука не поднимается. Не вписывать нельзя - пойти на войну -
значит сорвать всю работу, вызвать кутерьму форменную, самой же пьесе
повредить, а вписывать зеленые заплаты в черные фрачные штаны!.. Черт знает,
что делать!
Что это такое, дорогие граждане?
Кстати - не можешь ли ты мне сказать, когда выпустят Мольера? Сейчас мы
репетируем на Большой сцене. На днях Горчакова оттуда выставят, так как
явятся "Враги" из фойе. Натурально пойдет в филиал, а оттуда незамедлительно
выставит Судаков с пьесой Корнейчука. Я тебя и спрашиваю, где мы будем
репетировать, и вообще когда всему этому придет конец?
Довольно о "Мольере"!
Своим отзывом о чеховской переписке ты меня огорчил. Письма вдовы и
письма покойника произвели на меня отрицательное впечатление. Скверная
книжонка! Но то обстоятельство, что мы по-разному видим один и тот же
предмет, не помешает нашей дружбе.
Блинов не ели. Люся хворала. (Теперь поправляется.) А за окном, увы,
весна. То косо налетит снежок, то нет его, и солнце на обеденном столе. Что
принесет весна? Слышу, слышу голос в себе - ничего!
Опять про "Мольера" вспомнил! Ах, до чего плохо некоторые играют. И в
особенности, из дам - К. И ничего с ней поделать нельзя. Заботы, заботы. И
главная - поднять Люсю на ноги. Сколько у нас работы, сколько у нее хлопот.
Устала она.
Анну Ильинишну за приписку поцелуй.
Анна Ильинишна! Вашим лыжным подвигом горжусь! Пиши еще. Представляю
себе, как вкусно сидите вы у огня. Славьте огонь в очаге.
Твой Михаил

Из Москвы в Барвиху
11 февраля 1936 года

Дорогая Анна Ильинишна!
Думал, думал - не поехать ли, в самом деле? Но не придется. Забот и
хлопот много.
У нас после оттепели опять гнусный, с ветром, дьявольский мороз.
Ненавижу его и проклинаю.
Конечно, ежели бы можно было перенестись без всяких усилий в сугробы
Ясной, я посидел бы у огня, стараясь забыть и Мольера, и Пушкина, и комедию.
Нет, невозможно. Вам завидую и желаю отдохнуть и благодарю за
приглашение.
Ваш М. Булгаков