"Кир Булычев. Туфли из кожи игуанодона ("Гусляр")" - читать интересную книгу автора

- Попрошу без намеков, - сказал Гаврилов. - Жизнь подарила мне смысл.
Сколько я тебе должен, дядя Корнелий?
Фамильярность не покоробила Удалова - вся непутевая жизнь Гаврилова
прошла у него на виду.
- Около семидесяти рублей, - ответил Корнелий Иванович. Он знал цифру
долга, потому что не терял надежды когда-нибудь долг получить. И старался,
чтобы сумма не перевалила за сто рублей. После ста долг становится
безнадежным.
- Девяносто рублей, - сказал Гаврилов. - Я проценты добавлял. А теперь
держи. Подставляй свои трудовые ладони.
Растерянный невероятной щедростью Гаврилова, который никому никогда еще
не отдал долга, Удалов протянул сложенные лодочкой ладони. Гаврилов забрался
свободной рукой в оттопыренный карман брюк и вытащил оттуда жменю стальных
рублей. Высыпал деньги в ладоши Удалову и произнес:
- Это еще не все, дядя Корнелий.
Он повторил жест. Монеты были тяжелыми, груз оттягивал руки.
- Не тяжело? - спросил Гаврилов.
От него разило дорогим виски.
Икнув, Гаврилов пошел к себе.
- Пора работать, - загадочно произнес он. - Работодатели ждут в
нетерпении.
Он побрел к своим дверям, кошки - на три шага сзади.
Удалов высыпал монеты на покосившийся стол.
- Явное противоречие, - заметил Грубин. - Он же не на паперти стоял.
Почему отдает не бумажками, а металлом?
Удалов принялся считать монеты, двигая их по столешнице.
- Ты заметил, что кошки зашли за ним в дверь? - спросил Грубин.
Он запустил костлявые пальцы в седеющую шевелюру. Он всегда так делает,
когда думает. Говорит, что это помогает.
- Пятьдесят восемь, - сказал Удалов. - Я и на это не надеялся. У тебя
пожевать чего-нибудь найдется?
- Пиво есть, - сказал Грубин. - Холодное.
- А чем закусываешь?
- Заходи, - предложил Грубин. - А где Ксения?
- Ее в Гордом попросили. Какие-то женские дела, общественность.
- Что-то она с возрастом активной стала, - заметил Грубин.
Удалов зашел к нему, сел за стол, отодвинул неработающую модель вечного
двигателя - у каждого из нас есть маленькие слабости!
- Экологией интересуется, - сказал о своей жене Удалов. - Живыми
существами.
- Голубей и кошек она всегда подкармливала.
- Она и сейчас подкармливает. Ксения ведь только кажется суровой. У нее
суровости на меня и хватает. К остальным она добрая.
Выпили пива.
- Хорошо, что теперь стоять за ним не надо, очередей нет, - сказал
Удалов.
- А мне грустно, - ответил Грубин. - Может, немцу это и приятно, а для
меня любая очередь была клубом и последними известиями. Какие отношения
завязывались! Какая дружба! Какие конфликты. Это как коммуналка, в ней люди
сближались.