"Кир Булычев. Туфли из кожи игуанодона ("Гусляр")" - читать интересную книгу автора

послушно упали и покатились с доски на пол.
- Ясно, - сказал Минц. - Суд удаляется на совещание.
- Куда-куда? - спросил мальчишка.
- Ты как это делаешь? - спросил Минц.
- Не знаю, - ответил Вася. - Так получается.
- Это очень любопытно.
- А мама меня ремешком стегает, - сказал мальчик. - Знаете, от синей
юбки.
- Допускаю, - сказал Минц. - Людям трудно мириться с непонятным. А если
непонятное рядом, они просто звереют.
- А мама звереет?
- Ты меня не слышал, - испугался Минц. - И я ничего подобного не
произносил.
- А ты, дядя, смешной, - сказал мальчик.
- Конфету хочешь? - спросил Минц.
- Хочу.
- А коробку сможешь на расстоянии открыть?
- Нет проблем! - ответил Вася словами, услышанными с экрана телевизора.
Пока мальчик ел три конфеты, которые оставались в коробке, и радовался
от убежденности в том, что здесь его бить не будут, Тамара подробно
рассказывала о беде своего мальчика Ксении Удаловой, а Ю.К. Зритель метался
по холостяцкой квартире, лихорадочно размышляя, как украсть мальчика и
использовать его дар в корыстных целях.
Если до этого момента речь здесь шла о смешном курьезе, о мальчике,
глазки которого обладали даром телепортации, то есть передвижения предметов,
причем в изысканной форме - разве вы слышали где-нибудь о мальчонке, который
может взором раздеть на улице женщину? - то с этого момента жизнь ребенка
стала предметом интереса могучих и зловещих сил. Если вам последующие
события покажутся забавными, значит, вы и сами дитя и жертва нашего
общества, потерявшего ориентиры морали. И противостоять этим силам не смог
даже великий профессор Минц.
Почти одновременно произошло вот что.
Зритель дозвонился до Жоры-Китайчика, который давно уже искал подходы к
квартире Беневоленского-Доливо.
Раиса Лаубазанц позвонила брату мужа Армену Лаубазанцу, который мечтал
взять под контроль казино "Лев Толстой".
Но более всех переполошился один цыган Мыкола, который хотел дружить с
чеченцем Магометовым, который не был чеченцем, но которому было выгоднее,
чтобы все вокруг считали его чеченцем и немного опасались. А цыган Мыкола,
который всюду совал свой перебитый нос, видел на дворе, как ребенок
изгалялся над Райкой Лаубазанц. А затем поговорил с татарским мальчиком.
Но главное - некий Иван Иванов черного цвета (к тому времени он еще не
успел порозоветь, а продолжал делать черные дела) проводил внешнее
наблюдение за квартирой Минца Л.X., подозреваемого в связях с так называемым
Нобелевским комитетом за рубежом на предмет получения оттуда иудиных денег в
сумме полумиллиона шведских крон под видом так называемой премии. Так вот,
этот Иван Иванов понял, что с помощью мальчишки, которого увидел,
подглядывая по долгу службы в окно к Минцу, он далеко пойдет в органах,
только надо воздействовать на патриотические чувства ребенка или на чувства
его матери.