"Сергей Булыга. Глаголь добро (Журнал "Фантакрим-MEGA")" - читать интересную книгу автора

А он:
- Сейчас покажу.
Раскроет книгу и пошел чесать:
- За Индейским царством, за Опоньским государством...
И навалит такого, что за неделю потом не расчухаешь. В этой Шамбале ни
зимы, ни лета, а всегда жниво, всегда сенокос, всегда масленица и все
разом. Там лаптей никто не плетет, лапти сами на деревьях растут. Там
молочные реки, там сметанные моря, там водка в колодцах. И бабы все
ядреные и незамужние.
Вздыхают мужики, а Шпак дальше городит:
- Там мужики степенные, работящие, малопьющие, все на гармониях играть
мастера. И плешивых нет; все сплошь кудрявые и обходительные.
Бабы слушают, рты разинули.
- Еще, еще! - просят.
Да могли б и не просить, теперь Шпака и так до утра не остановишь. И
заливает он про луга заливные, про леса земляничные, про дороги пуховые,
про пороги парчовые...
У него спросят:
- А кабы нас туда, так взяли бы? Или там все кругом занято? Небось, как
мухами усижено!
Смеется Шпак:
- Так у той Шамбалы конца и края нет. Там где ни станешь, везде
середина!
Тут у него давай просить:
- Дай подержаться!
Даст. Листаем книжечку, а там буковки ровными рядочками. И простые, и
мудреные, и с заковыками. И такие все разные, и так много их - ну точно,
как мы сами, люди непохожие, на земле вперемешку рассыпаны. И вот она,
жизнь: рядом, открытая, а такая вся непонятная!
Отдадим книжечку, он ее тотчас рукавом утрет, в торбу спрячет, шапку
наденет - и к двери.
А за леченье он ничего не брал. Ну, поест, ну, поспит, ну, одежду новую
- не откажется. Если, конечно, старая на плечах не держится. А чтоб
остаться там, корень пустить - тут ни в какую.
- Я, - говорит, - Шпак, птица перелетная; мне летать на роду написано.
И уж в какие сытые дома ни приглашали, все равно откажется.
Говорят ему:
- Куда ты идешь, босоногий? Зима на дворе, дороги заметенные.
Оставайся, живи, мы тебе в красном углу постелим, мы тебя за отца родного
почитать будем. Да и хворым и убогим такое удобней - всегда знать будут,
где ты обретаешься.
- Нет, - говорит, - не могу, не взыщите.
И так он посмотрит, и так улыбнется, что никакой обиды, никакой досады
не оставит.
И - в двери...
Ему что? Он взял да ушел. А нам каково? Смущается народ.
И вот помаленьку-полегоньку стали Шпака все чаще к себе призывать. И не
столько через хворь, сколько через интерес. Призовут и пристанут: читай да
читай! А он никогда никому не откажет; сядет, книжку раскроет, читает...
Что-де в той Шамбале из-под земли кругом криницы бьют. И кто в такой