"Григорий Булыкин. Точка на черном (Повесть) " - читать интересную книгу автора

городке, где каждый второй родственник каждому первому...
Через два часа, отбросив явно неперспективные имена и фотографии, я поднял
с пола и разложил на койке, стуле и столе тридцать фотоснимков. Итак, я
сел на корточки перед койкой и стал всматриваться в лица тех, кто уехал и
приехал в Энск вчера или сегодня. Приехавшие раньше меня не интересовали,
поскольку старик в гостинице был убит позавчера.
Так... Девять из них ездили в Сочи. Время их отсутствия не позволило
им побывать в нашей области и в Москве... Семеро летали в Одессу на
похороны... Как это я раньше не отсек их?! Так... Только один пропадал
столько, сколько понадобилось бы на все их дела. Но он выезжал на своей
машине. Вполне возможно, оставлял ее в аэропорту. А возможно и другое:
разбил палаточку на берегу моря, да покейфовал себе в одиночестве... И все
же запишем: Григорий Петрович Слепнев, заведующий аттракционами в крохотном
городском парке. Мирная профессия. Радость пацанят. Стоп!!! Там ведь
обязательно должен быть тир!

Только спокойно: никто еще точно не доказал, что в парке стреляли не в
тебя, а в журналиста. Вполне возможно, все-таки - ив тебя. И тогда
промахнувшийся в тебя не стрелок, а манная каша. Возможно, он вообще решил
попугать нас...

Я обвел фамилию красной петлей. Только спокойно. Что у нас дальше...
На стуле и столе лежали списки и фотографии тех, кто уехал и еще не
вернулся - самая продуктивная, если мыслить строго логически, группа.

Кстати, ни в одном из списков Чехоев-младший не значился. По самым
скрупулезным оперативным данным, он вообще не выезжал из города, пьянствуя
со своим дружком Мишей Алмазовым, некогда довольно приличным боксером.
Это позволяло мне вызвать его на допрос. Но - только в качестве
свидетеля. Да и вызвать его должен был Шелаури. И вести допрос - тоже
Шелаури. Я же намеревался до поры посидеть в уголке и послушать их не
слишком занимательную беседу.


16. ПАРТИЯ ВСЛЕПУЮ. (Шимановский)

Сначала седобородые обиделись. Но, поразмыслив и решив, видимо,
наказать заезжего хвастуна, - согласились. Я сел к ним спиной и сделал
первый ход.
Мы условились, что я буду играть вслепую. Это было необходимо, ибо
одной из моих задач было стать немыслимо известным в городке. Понятно, слава
мне, мастеру спорта, удостоивавшемуся чести встречаться за шахматной доской
с Ботвинником, ни к чему. Но она имела одно позитивное следствие - в этом
шахматном городке я мог стать желанным гостем в любом доме. На Кавказе
вообще, как нигде, ценят проявление любого таланта. И хотя мой шахматный
талант сводился лишь к необходимому минимуму знаний, я полагал, что его
будет достаточно для возникновения легенды обо мне.
Увы, первую партию я кое-как свел вничью. Вторую проиграл. И лишь в
третьей буквально вымучил победу...
Все же сам факт моей игры вслепую поставил меня в городском клубе на