"Григорий Булыкин. Точка на черном (Повесть) " - читать интересную книгу автора

10. КВАДРАТУРА КРУГА. (Шимановский)

Да, работенка... У меня уже голова кругом идет от такого количества
тостов. И, чувствую, "почетный эскорт" уведет меня в конечном счете в
какой-нибудь двор, где уже блеет обреченный барашек.
Гагра, Сочи, Махачкала... Ереван и Тбилиси... Где я еще бывал? Нет, там
все-таки не так. Сказывается слишком мощный поток приезжих. Там устали.
Гостеприимство не исчезло. Просто нет возможности проявлять его столь бурно.
...А Титаренко знают многие, его имя - словно пароль. Когда я
обмолвился, что мы знакомы, заместитель председателя райисполкома прямо-таки
в пляс пустился.
- Значит, хороший человек приехал!
Но именно потому, что знают его все, мне трудно заниматься вычислениями
единственно необходимых нам лиц. Возьмем того же заместителя
предисполкома... Не скажу же я ему прямо в лоб, зачем мне нужно знать, о чем
они беседовали с Титаренко месяц назад. А то, что беседовали, - очевидно. И
с этим вот здоровячком в сванке, заведующим инвентаризационным бюро, Исой
Алигаджиевичем, они довольно тесно общались. И вот с этим... И с теми... Да,
это в кабинете заместителя министра можно было умозрительно обозначить круг.
А мне приходится не длину его высчитывать, а квадратуру, выражаясь языком
математиков. Кстати говоря, ее не сумел высчитать и сам Пифагор.
Ну вот, точно: как я и предполагал, дворик... Стол под чинарой. И даже
барашек. Голова моя, голова! Каково тебе, бедной, будет завтра утром.
- Друзья! Предлагаю выпить. - Хозяин, пышущий здоровьем толстяк в
невероятной, лишь ненамного меньше дождевого зонта кепке очень серьезно
посмотрел на присутствующих. - Друзья! Братья! Старики в горах говорят так:
и после захода солнца в доме может стать светло... Если твой дом посетит
гость... Друзья!
Да, столько хорошего о себе мне еще не приходилось слышать.
Признаться, мне нравилось это застолье. Как бы ни был перегружен мой мозг
заботами последних трех суток, какая-то его периферийная часть восторженно
внимала мудрости древних тостов и восхитительному дружелюбию хозяев.
- Один враг - много! Тыща друзей - мало... Друзья! - Это был уже,
кажется, пятый или шестой тост. Я чувствовал себя совершенно раскованно,
смирившись с тем, что этот вечер для работы потерян. И тут сосед,
вгрызавшийся в баранью ляжку, как экскаваторный ковш, попросил, да что там
попросил - уже на правах друга потребовал:
- Сделай карточку, дорогой... Всех нас, а? Э... Люблю фотокор
респондентов. Они радость дарят. А то приедет сыч и давай в бумажках
копаться. И то ему подай, и это... Людей за бумагами не видит...
Я усадил всех напротив стола и пару раз щелкнул застывших в серьезном
молчании усачей. А спустя пару минут, словно бы продолжая прерванный
разговор, обратился к соседу:
- Бумаги - они тоже важная вещь...
- Важная, конечно... - Сосед хрупнул белой костью, обнажив на зависть
крепкие зубы... - Важная. Не спорю, дорогой, не спорю.
- А что, Титаренко тоже бумажный червь, а? - Я сам похолодел от
собственного безрассудства; представляю, как глянул бы на меня в это