"Джон Буньян. Путешествие пилигрима" - читать интересную книгу автора

каждое свое слово и каждый поступок, а расстаться с буйной, свободной
жизнью, свойственной смельчакам всех времен, - великая глупость в глазах
наших современников. Очень мало великих, богатых и умных мира сего решались
идти честным путем, потому что боялись рисковать, делая ставку на
неизвестное будущее. Живыми и яркими красками он описывал, какое презренное
и униженное положение занимают пилигримы в свете. Стыд и позор, когда
человек начинает плакать, мучиться угрызениями совести, слушая в церкви
проповедь, а дома у себя вздыхает о духовной испорченности, просит прощения
у соседей за какую-нибудь обиду, нанесенную ему много лет назад, или за
слово, сказанное сгоряча, вернет взятое без спросу. Религия делает человека
странным в глазах большого света, потому что каждый человек имеет маленькие
слабости (так он называет пороки), от которых верующий человек старается
избавиться. И потому христианин, как правило, вынужден общаться с теми, кто
далек от светского общества, образуя с ними нечто вроде духовного братства.
Разве это не постыдно? Говорил он со мною долго и о многом, всего и передать
невозможно.
- Что же ты возразил ему на это?
- Что? Да я просто не знал, что и говорить! Он меня довел до такого
состояния, что я покраснел, и этот Стыд чуть было не взял надо мною верх. К
счастью, я вовремя вспомнил стих: "то, что высоко у людей, мерзость пред
Богом". И тут до меня дошло, что Стыд говорит только о людях, но не
объясняет, как велик Бог и Его Слово. Я подумал, что в день суда нам будет
вынесен смертный приговор или, наоборот, дарована жизнь вечная не по степени
нашей дерзости и гордости в мире, а по мудрости и закону Всевышнего. Нет,
подумал я, то, что велит Бог - лучше, хотя бы весь мир восстал против Его
Слова. А Господь повелевает нам иметь веру и чистую совесть. Поэтому те,
которые решаются прослыть дураками в глазах мира ради Царства Небесного,
будут самыми мудрыми в этом Царстве. Бедняк, любящий Христа, намного богаче
самых знатных мирян, которые ненавидят имя Его. И во всю силу своих легких я
крикнул ему прямо в лицо: "Стыд, удались от меня, ты враг моего спасения:
неужели предпочту служить тебе, нежели Всемогущему Богу моему? Как я
посмотрю Ему в глаза, когда Он придет? Если я буду стыдиться здесь Его и Его
служителей, то какое право я имею ждать от Него благословения?". Но уверяю
тебя, друг, этот Стыд - нахальный тип. На ухо он шептал мне всякую чушь,
как, например, что смешны некоторые моменты веры и как долго он искал со
мной встречи. Наконец я ему решительно заявил, что он напрасно меня
преследует, потому что то, что он считает презренным, я расцениваю как
высшую славу. Надо ли говорить, как я обрадовался, избавившись, наконец, от
своего докучливого советчика...
- Я очень рад за тебя, брат, - ответил Христианин, - что ты все-таки
сумел отделаться от этого нахала. В самом деле, он мало соответствует своему
имени. Вместо того, чтобы прятаться, он гонится за нами повсюду, желая
внушить нам стыд при исполнении нашего долга. Но будем всегда оказывать ему
сопротивление, ибо сказано:
"Мудрые наследуют славу, а глупые - стыд".
- Я думаю, - заметил Верный, - что мы должны молить о помощи Того, Кто
желает видеть нас мужественными борцами за истину.
- Конечно. А более никого не встретил ты в этой долине?
- Нет, более никого. Всю дорогу солнце сияло над моей головой, даже в
долине Смертной Тени.