"Игорь Бунич. Быль беспредела, или Синдром Николая II " - читать интересную книгу автора

приветливо, снова спросив:
- Ну, что, Сергей, женился? Нет? Правильно! На нашей работе нечего
семьями обзаводится. Только вдов плодить, да сирот, - и засмеялся.
Начало было многообещающим. Виктор Иванович спросил, как служба, и,
получив такой же стереотипный ответ: "все нормально, товарищ генерал", задал
Куманину вопрос:
- Так кто же все-таки царя шлепнул: большевики или евреи?
Куманин смешался:
- Указание же было прямое, товарищ генерал, из ЦК.
- Я не про это спрашиваю, - снова засмеялся Климов, - я хочу знать, что
ты сам об этом думаешь?
Конечно, можно отшутиться, сказать, мол, мне, думать не положено, мое
дело приказы выполнять, но у каждого младшего офицера есть шестое чувство,
безошибочно подсказывающее, когда можно шутить при руководстве, а когда нет.
Поэтому он сделал попытку уйти от ответа, прикрывшись длинной и туманной
фразой, которой в разных вариантах часто пользовались на заре перестройки и
гласности.
- Мне кажется, товарищ генерал, - ответил Куманин, - что некоторые
политические силы, рвущиеся к власти, хотят использовать судьбу последних
Романовых в своих интересах.
Климов оценил ответ майора.
- Куманин, - сказал он, - вам задан конкретный вопрос: кто убил царя? А
вместо ответа вы, кажется, собрались прочесть мне лекцию, наподобие тех, что
читаете в "Обществе славянского братства". Так кто же убил нашего царя. Наша
партия?
- Царь был расстрелян по решению Уральского областного совета, - ушел в
глухую оборону Куманин, - без ведома центра в связи с неизбежностью захвата
Екатеринбурга белогвардейцами и невозможности эвакуации Романовых в тыл. Об
этой акции екатеринбургские товарищи немедленно сообщили Ленину и Свердлову,
которые...
- Сразу видно выпускника МГИМО, - прервал его Климов. - У нас на
Ставропольщине в сельскохозяйственном техникуме, где я когда-то учился на
ветеринара, историю лучше преподавали. Ладно, продолжай.
- Ввиду того, - неуверенно продолжал Сергей, - что среди
екатеринбургских товарищей было много товарищей, т.е. лиц еврейской
национальности, возникла историческая гипотеза, что указанные лица наряду с
партийными задачами могли решать и свои узконациональные задачи...
- Нет, - снова прервал его Климов, - решительно нельзя позволять
оперативным работникам долго общаться с недоумками из ЦК. Это ведет к
разжижению мозгов. Если бы подобное вы, Куманин, осмелились нести покойному
Юрию Владимировичу, чьим приказом вы приняты к нам на работу, то, уверяю, он
бы тут же распорядился отвести вас в подвал и расстрелять. Но почему-то все
думают, что я этого приказать не могу. А я могу.
Климов говорил все это с улыбкой, но глаза его становились стеклянными,
хотя и оставались лучистыми.
Вместо того, чтобы смертельно испугаться, Куманин разозлился, чего сам
не ожидал.
- Я не понимаю, - резко сказал он, - какого ответа вы ждете от меня,
товарищ генерал. Люди, убившие семью Романовых, не были поголовно ни
евреями, ни большевиками. Но среди них были и евреи, и большевики. - Он