"Игорь Бунич. Быль беспредела, или Синдром Николая II " - читать интересную книгу автора

образование с полным основанием позволяло считаться в равной степени
историком и юристом, даже больше историком. Куманин не мог подумать, что у
кого-нибудь может возникнуть ностальгия по такой ничтожной личности, как
Николай II, последний русский царь, который сохранился в исторической памяти
только потому, что создал в России революционную ситуацию и, если честно
говорить, то во многом благодаря собственной глупости.
Как-то Куманин во главе бригады нагрянул с обыском на квартиру к
бородатому философу, который числился таковым только потому, что окончил,
кажется, три курса, философского факультета МГУ и был отчислен за
систематические прогулы и академическую неуспеваемость. Это, однако, не
помешало ему написать, работая сторожем, несколько книг по философии
духовного кризиса славянства и полумистических путей его возрождения. Книги
были опубликованы, естественно, на Западе, а их текстовая экспертиза,
проведенная независимо друг от друга двумя докторами философии Института
марксизма-ленинизма, показала, что автор нуждается в психиатрической помощи.
В любом случае, его следовало изолировать от общества.
У философа конфисковали два кубометра книг. Разных Розановых,
Бердяевых, Соловьевых, Флоренских и прочих злобных антисоветчиков и
мракобесов, строжайше запрещенных в Советском Союзе. Поразило же Куманина
то, что на стене комнаты, где жил философ, висели портреты Николая II и его
злобного сатрапа-вешателя Столыпина. Это были фоторепродукции из каких-то
дореволюционных иллюстрированных изданий, заключенные в дешевые современные
рамки.
На допросе Куманин сообщил философу, что весь его бред по поводу
славянской философии выдает в нем вялотекущую шизофрению, и спросил, что
заставило его держать у себя портреты двух самых кровавых палачей русского
народа, о духовном возрождении которого он так заботился? В ответ философ
захохотал. Хохотал он долго, потому был отправлен в сумасшедший дом, где
умер после первого укола аминазина. Оказалось, что у него очень слабое
сердце.
Другой арестованный был более словоохотлив. Он оказался историком,
преподавателем научного коммунизма в одном из московских вузов. При обыске у
него нашли массу изданных на Западе книг и брошюр, посвященных жизни,
деятельности и трагическому концу последнего русского императора. Попался он
на том, что пытался установить контакт с неким западным издательством,
существующим на деньги ЦРУ, чтобы издать свою монографию по истории
последнего царствования.
- Чем это последнее царствование вас так вдохновило, позвольте узнать?
- поинтересовался Куманин. - Тем, что рабочие и крестьяне России были
доведены до предела нищеты, что в их крови захлебнулся царизм, уже
обреченный историей?
- Ну, что касается крови, - неожиданно окрысился арестованный историк,
- то кровь, которую пролил Николай, можно вообще не принимать во внимание по
сравнению с той кровью, которую пролили вы, придя к власти.
- Кто это "вы"? - поинтересовался Куманин. - Вы, кажется, член партии?
А позволяете прямо у меня в кабинете вести антисоветскую пропаганду. С какой
целью вы пытались популяризировать личность Николая? По чьему заданию?
- В партию я вступил, чтобы без работы не остаться, - признался
арестованный, - а личность последнего русского монарха достойна великой
славы и почитания. Вам, наверное, известно, что Русская Зарубежная Церковь