"Игорь Бунич. Лабиринты безумия " - читать интересную книгу автора

мнение о чехах как "о сплошной банде симулянтов".
Гитлер в пылу азарта быстро намечает следующую жертву - Польшу, считая
свои руки полностью развязанными. Он ошибается, но ошибается искренне.
Англия не собирается прощать ему Мюнхена и совместно с Францией объявляет о
гарантиях Польше. В интервью американской газете "Нью-Йорк Геральд Трибюн"
Гитлер презрительно отзывается об английских гарантиях, назвав их "куском
бумаги, который можно использовать разве только в клозете". В это время
Сталин предлагает свою помощь Польше с условием ввода на ее территорию
ограниченного контингента частей Красной Армии. Неблагодарная Польша
отвечает на подобное предложение призывом резервистов. Сталин, посасывая
трубку, исчезает в клубах табачного дыма.
Между тем Гитлер намечает дату вторжения в Польшу - ориентировочно на
26 августа 1939 года, объявив своим несколько перетрусившим генералам, что
возможен только некоторый перенос даты, но не позднее 1 сентября.
12 февраля 1939 года английский кабинет проводит секретное совещание.
На совещании присутствуют представители английского и французского
генеральных штабов. Изучается подробная картина возможностей Германии.
Экономика Рейха перенапряжена. Стратегического сырья хватит лишь на
несколько месяцев ведения войны. Гитлеровский флот можно пока вообще не
принимать во внимание. Позиционная война на континенте за французскими
укреплениями линии Мажино и тесная блокада с моря удушат Рейх к январю 1940
года, если Гитлер развяжет войну с Польшей в августе 1939-го.
Кабинет принимает резолюцию: если Гитлер нападает на Польшу, Англия и
Франция без колебания объявляют ему войну. Французская армия и
экспедиционные силы англичан сдерживают вермахт на суше, не предпринимая -
для минимизации жертв - каких-либо активных действий, в то время как
английский флот при посильной поддержке французского накидывает на Германию
старую добрую удавку морской блокады, из которой нет даже теоретического
выхода, кроме капитуляции. Что касается СССР, то Сталин, стоя по колено в
крови собственного народа, вряд ли способен при таких обстоятельствах
активно вмешаться в европейские дела.
Союзники ошибаются, но ошибаются искренне. Они еще плохо знают Сталина.
Весь террор затеян им именно для того, чтобы активно вмешаться в европейские
дела, чтобы превратить СССР в единый военно-трудовой лагерь, скованный самым
надежным, по мнению Сталина, цементом - страхом. Мюнхенское соглашение, не
давшее начаться давно ожидаемой Сталиным Европейской войне, вызвало у него
прилив бешенства. Проклятые, разложившиеся от роскоши трусы! Но, в отличие
от Гитлера, он умеет держать себя в руках.
10 марта 1939 года вождь выступает с отчетным докладом на XVIII съезде
партии. Как обычно, он говорит на придуманной еще Лениным "новоречи", где
мир - это война, правда - ложь, любовь - ненависть, агрессия - оборона. Как
правило, в подобных речах сразу понять невозможно ничего. Но Сталин не может
сдержать своего недовольства и разочарования по поводу того, что война в
Европе, которую он ждет уже почти 19 лет, так и не началась. Он обрушивается
на Англию и Францию, называя их за то, что они не дали вспыхнуть
европейскому конфликту, "провокаторами войны". Видимо, забыв, о чем он
говорил всего минуту назад, вождь с неожиданной откровенностью, начинает
клеймить "политику невмешательства" Англии и Франции, прямо заявляя, что
такая политика представляет чуть ли не основную угрозу интересам Советского
Союза.