"Анатолий Бурак. Оружие возмездия " - читать интересную книгу автора

лавочку. Ганс снова поморщился, заслоняясь от солнечных лучей а Отто хлопнул
его по плечу. Реакция последовала незамедлительно. Ганс и сам не ожидал
подобной прыти. Он перехватил руку сидящего рядом парня и, вцепившись тому в
горло, обнажил зубы.
- Т-ты чего?
Бледный как мел Циммерман покрылся холодной испариной.
- Извини. - Смущённо пробормотал Ганс. - Я наверное, пойду прилягу.
Ошарашенный агрессивностью приятеля, Отто не возражал и Ганс резво
припустил в палату.
Плотно задвинув шторы, прямо в одежде завалился в постель и, укрывшись
с головой, проспал до темноты. Попытки разбудить на обед и ужин, если и
имели место, то оказались столь робкими, что он их просто проигнорировал.
Едва солнце скрылось за вершинами гор, рядовой Шварцкопф разлепил глаза
и, потянув носом воздух, осознал, что хочет есть. Запахи, доносящиеся из
кухни, расположенной на первом этаже, как ни странно, привлекали мало. Он
вскочил с койки и, пренебрегая дверью, выпрыгнул в окно, нисколько не
удивившись, что комната находится на втором этаже. У входа курили отдыхающие
и, от запаха табака Ганса чуть не стошнило. К тому же, к амбре примешивалась
вонь этилового спирта и, стараясь держаться в тени, он устремился прочь.
Окружающий мир вдруг стал ярче, объёмней и "вкусней". В траве
раздавался шорох насекомых, он слышал, как крадутся мыши в норах, различал
шум зайца, бегущего в нескольких километрах, а обоняние улавливало запах
лисицы, норовящей забраться в курятник в соседнем селе. Голод всё сильнее
давал о себе знать. Но... Это был какой-то очень странный голод. Скорее,
даже жажда. Ещё не очень жгучая, она, тем не менее,- грозила перерасти в
затмевающую сознание всепоглощающую страсть.
Дрожа от возбуждения, Ганс припустил в сторону небольшого озера,
лежащего у подножия холма, где начинался парк. Из десятков возможных жертв,
повинуясь инстинкту, безошибочно выбрал единственного кандидата,
удовлетворявшего всем параметрам. Охотника нисколько не смущало, что это был
товарищ по оружию и старший по званию.
Какое это теперь имело значение? Его кровь не инфицирована - и это
главное. Не заражена продуктами распада алкоголя - и это ещё важнее. И,
наконец, из нескольких возможных доноров, не отдавших этой ночью дань
Бахусу, фон Грофф оказался единственным неизлечимым калекой. Никакие доводы
разума не могли забить натуру хищника, уверенную, что в первую очередь
подлежат уничтожению слабейшие. А то, что у капитана повреждено сухожилие и
неправильно срослись кости, Ганс понимал интуитивно. Просто знал это, и всё.
Осязал шестым чувством.
Тихо ступая, он быстро приближался к добыче. И, хотя был полностью
уверен в успехе, непроизвольно начал генерировать неразличимые человеческим
ухом звуковые волны в ультракоротких частотах. Резонируя с нервной системой
обречённого, они действовали успокаивающе, рассеивая внимание и погружая в
состояния лёгкой дрёмы.
Когда до вожделённой плоти осталось метров пять, Ганс прыгнул, одним
махом настигнув жертву и, заломив шею, не сильно, чтобы не убить, так как
мёртвая кровь не принесёт никакой пользы, впился клыками в призывно
пульсирующую вену.
Гены рядового Шварцкопфа не несли родовой памяти и основанного на ней
страха быть обнаруженным. А, потому, не сдерживаясь, он выпил первого донора