"Бруно Бюргель. Ракетой на Луну " - читать интересную книгу автора

нахождения летучего вагона в каждый данный момент. В нижней части тонкое
перышко отмечало красной краской путь, пробегавшийся снарядом, все его
закругления и петли. С такими превосходными приспособлениями почти
невозможно было заблудиться!
Здесь, среди своих инструментов, этих органов чувства такой с виду
неуклюжей гранаты, мчавшейся над землею, этот замечательный человек
чувствовал себя в своей стихии. Здесь он испытывал удовлетворение художника,
ибо остроумный механизм этого новейшего, быстролетного средства передвижения
в главном был его делом!
Между тем, Хамайдан, его секретарь, отправил со стола пассажирской
каюты беспроволочные телеграммы в Занзибар и Рим и известил аэродром в Ницце
о прибытии правительственного корабля Африканских Соединенных Штатов поздним
вечером. Со всеми этими местами можно было бы переговариваться и по
телефону, если бы шум взрывов не покрывал всех звуков, - этого недостатка
устранить еще не удалось.
- Может быть, я слишком стар, - проговорил член Совета и зарылся еще
глубже в свое мягкое кресло, - но должен признаться, что я чувствую себя не
слишком хорошо в этой консервной коробке! Ради всего святого не говорите
этого Стэндертон Квилю, но я кажусь себе здесь совершенной сардинкой! А
толчки перед стартом можно только в том случае выдержать, если
предварительно свяжешь в один узел сердце, желудок, селезенку и печень и
отдашь их на сохранение машинисту! Совершенно не понимаю, как выдерживает
человек во взрывном отделении! Нет, куда приятнее было путешествовать во дни
моей молодости. Я не говорю о древних аэропланах с их гудящими пропеллерами!
Вы будете смеяться, скажете, что я отстал, но, право же, старое доброе время
с его полетами 300 километров в час на каком-нибудь аэроплане "Кондор" мне
куда милее! Всех вас обуял какой-то бес скорости! А вы лучше подумайте о
людях прежних столетий, вынужденных довольствоваться скучными железными
дорогами, и радовавшихся, когда они могли сделать в час какие-нибудь сто
километров!
Вполне хорошо и я себя не чувствую в этом узамбаранитном летучем
вагоне, генерал-советник! - с улыбкой заметил геолог Фандерштрассен; - но
меня не столько смущает быстрота и толчки, как мысль, что я нахожусь до
некоторой степени внутри склада взрывчатых веществ, обладающих такой силой,
что легкой катастрофы было бы достаточно, чтобы превратить нас всех, вместе
с гранатой, в газ и расшвырять наши атомы до планет!
- Тоже мысль не особенно приятная, уважаемый; впрочем, когда я вижу
лицо этого Стэндертона через маленькое окошечко, вижу эти стальные черты,
эти светлые серые глаза, способные, кажется, пронизать каменные стены, эти
спокойные движения, не замедляющиеся и не ускоряющиеся против должного даже
на десятую долю секунды, я чувствую себя в сравнительной безопасности!
- А посмотрите-ка сюда, товарищи! - воскликнул Хамайдан и ткнул рукой в
сторону окна из толстого, в дюйм, хрусталя.
Внизу под ними простиралось замерзшее море, покрытое нагроможденными
одна на другую огромными глыбами, а вдали поднимались блестящие, как
серебро, горы, сверкавшие в солнечном свете, как исполинские айсберги.
- Берег Гренландии! - проговорил геолог. - Оттуда двинулись мощные
потоки глетчеров на мир Западной Европы и Северной Америки! Вот где родина
исполинских айсбергов, теперь стаями носящихся до самого экватора,
разбивающихся у берегов Африки и делающих и для нас чувствительным холод