"Бруно Бюргель. Ракетой на Луну " - читать интересную книгу автора

На глубине сорока километров должен царить жар в тысячу градусов! На глубине
двухсот километров все горные породы были бы расплавлены, если бы этому не
мешало давление мощных масс коры и, несмотря на невообразимый жар в
глубочайших недрах земли, эта внутренняя масса должна быть тверже стали, ибо
на каждый квадратный сантиметр ее давит два миллиона килограммов! Эта
тяжесть сдавливает вещества, которые при царящем там жаре должны были бы с
неудержимой силой разлететься раскаленными газами!
Это так! Тем не менее, путник, который мог бы продвигаться по прямой
линии к центру земли, уже через восемь часов ходьбы достиг бы области с
температурой в тысячу градусов! Да куда же мы к чорту годимся, если не
сумеем обратить себе на службу этот поток тепла? Вы знаете что мы готовимся
использовать для нашей промышленности теплоту горных вулканических очагов, и
я говорю вам: при некоторой энергии нам удастся проникнуть еще глубже, хотя
бы для этого пришлось взорвать пол-земного шара зарядом узамбаранита!
Стэндертон-Квиль поднял кулак в воздух и топнул по льду своим широким
сапогом, словно хотел этим жестом исторгнуть у стареющей матери-земли скупо
хранимый солнечный жар.
Измаил Чак рассмеялся, заметив этот гневный жест, а с ним и остальные
товарищи.
Да этот человек способен взметнуть нас до луны своим узамбаранитом! -
проговорил член Совета, и на лице его отразился такой комический ужас, что
даже раздраженный инженер присоединил свой густой бас к общему хохоту.
- Потерпите! - промолвил он. - У каждого свои планы...
- Желаем удачи! А теперь, друзья, нужно выработать наш дорожный план.
Используем остаток дня до сумерек для того, чтобы изучить эту область
Норвегии с большой высоты в общих ее очертаниях. К заходу солнца я хотел бы
оставить за собой эту юдоль тоски - да и вам, наверное, хочется вернуться в
цивилизованные края. Мне кажется, всего целесообразнее будет отправиться на
большой аэродром в Ницце; в этом случае мы завтра одним прыжком очутимся в
Риме, согласно приглашению уважаемого президента Европейских Соединенных
Штатов, а послезавтра я полагаю возвратиться в Занзибар. Мы можем быть там к
вечеру, если только наш друг Стэндертон не бросит нас на произвол судьбы!
- Гарантирую вам на обратном пути скорость в пятьсот километров! Через
шесть часов по отбытии отсюда мы будем в Ницце, в десять часов перескочим из
Рима к экватору, а двумя часами позже увидим перед собою огни аэродрома
Багаймойо!
Инженер опустил в карман линейку и сложил карту.
- Итак, вперед, друзья мои! Позавтракать мы успеем в дороге.
Рассаживайтесь!
Граната-вагон состояла из трех частей. В переднем конце была будка
рулевого с контрольными аппаратами высоты и скорости и с рулевыми
приспособлениями, требовавшими особого внимания. Огромные компасы и
великолепные прозрачные фотографические карты местности, по которой
предстояло ехать, разворачивались, сами собой, сообразно скорости полета и
значительно облегчали вожатому его задачу.
В конце гранаты, в широкой дульной части, находился машинист,
наблюдавший за тонкой работой узамбаранитного аппарата, подкладывавший одну
взрывную пилюлю за другой в камеру сгорания, оканчивавшуюся выводными
трубками. Эти части аппарата подвергались действию страшного жара, который в
состоянии выдержать только платина. Чрезвычайно остроумно построенный