"Сергей Буркатовский. Вчера будет война " - читать интересную книгу автора

перестал разговаривать. Я как будто перестала существовать для него. Совсем.

Светлана Мартынова-Сталина. "Двадцать писем внуку". Красноярск, 1973


Белый "ГАЗ" с красными крестами на задних и боковых стеклах,
закрашенных белым, въехал в Боровицкие ворота и, немного покрутившись по
кремлевским закоулкам, наконец остановился. Подбежавший сержант ГБ (от их
обилия в его новой жизни Андрея уже тошнило) распахнул дверцу. Второй, держа
руку на кобуре "ТТ", страховал его с трех шагов.
Жлоб справа вышел из машины первым, предъявил встречающему какие-то
бумаги. Тот шелестел ими при свете раскачивающегося на ветру жестяного
фонаря минут пять, после чего заглянул в машину и сличил свежевыбритую
больничным парикмахером физиономию Андрея с фотокарточкой.
- Гражданин Чеботарев? Прошу вас выйти из машины. Вы пройдете со мной.
Его передавали из рук в руки как эстафетную палочку. Причем с каждой
передачей звание провожатого повышалось, и к дубовой двери, перед которой
что-то записывал в гроссбух сидящий за канцелярским столом человек с сияющей
лысиной, Андрея провел уже целый капитан ГБ - считай, армейский полковник.
Положив пакет, сопровождавший Андрея всю дорогу, на стол, он козырнул
(человек с пробором, не отрываясь от письма, кивнул) и вышел. Андрей остался
стоять посреди приемной аки телеграфный столб в выданном ему несуразном
плаще.
Дверь приемной хлопнула, и в нее быстрой походкой вошел Берия. Он
старался держаться уверенно, но получалось это неважно. Человечек с пробором
поднял голову от гроссбуха и столь же бесцветным, как он сам, голосом,
приказал:
- Гражданин Чеботарев. Снимайте плащ. Вешалка в углу.
Андрей негнущимися пальцами расстегнул пуговицы и повесил плащ на
указанный агрегат - явный подарок Вождю от какого-то механического завода,
вполне, впрочем, функциональный и подходящий к обстановке. И замер. Он
совсем забыл, что перед выходом из флигеля его переодели в его собственные
вещи - джинсы, серый жилет с энным количеством карманов и молний,
"бронетанковые" ботинки "мэйд ин чайна под фирму" и майку с оскаленным
черепом "Iron Maiden". От одежды жутко несло дезинфекцией. Куртку
синтетического волокна, мобилу и остатки плеера, видимо, сейчас где-то
усиленно изучали. Но все равно - более чужеродного предмета обстановки, чем
он сам, в этой комнате представить было практически невозможно.
На столе секретаря звякнул телефон. Он вышел из-за стола, открыл
массивную дубовую дверь и скрылся в маленьком тамбуре, не забыв, впрочем,
притворить дверь за собой.
Через минуту он вернулся, дверь закрывать не стал. Указал на нее
Андрею - вас ждут. Проходите.
Берия попытался было пройти первым, но человек с пробором покачал
головой и попросил товарища народного комиссара задержаться для уточнения
некоторых вопросов. Андрей на подгибающихся ногах прошел в тамбур, а затем и
в кабинет. Двери за ним мягко захлопнулись, подобно крышке дорогого
братанского гроба.
... Кабинет был ему, как ни странно, хорошо знаком - по всему комплексу
ассоциаций, вызываемых многочисленными книгами и фильмами о войне. Полумрак,