"Сергей Буркатовский. Черепаший галоп или Титановые звезды маршала Каманина" - читать интересную книгу автора

При облете следов инея на обшивке не обнаружили. Следовательно,
разгерметизация представлялась маловероятной. Люк в станцию, естественно,
Хрунов открывал в легком скафандре под тяжелыми взглядами гермошлемов
"Орланов". Елисеев и Леонов, также в скафандрах, сидели в задраенном СА.
Первоначальный диагноз подтвердился - разгерметизации не произошло. Однако
на станции было холодно - примерно минус пять - система терморегулирования
не функционировала. Баллон с водой треснул, лед поблескивал в свете ручных
фонарей. Пробивался какой-то химический запах - в общем, было жутковато. Люк
задраили снова и легли спать. На следующий день, следуя инструкциям с Земли,
попытались вручную подать команду на пироболты расчековки СБ. Просто
подключили накоротко аккумулятор, многократно сверив маркировку жгутов и
цвета проводов. Остро не хватало телесвязи с Землей - приходилось
воспринимать все с голоса. Семенов сделал пометочку в блокнот. Сидящий рядом
Челомей - тоже. Однако ж - получилось! Станция вздрогнула, и из запотевших
иллюминаторов переходного отсека стало видно два широченных крыла. На
окончательное оживление всех систем, кроме связи, ушло трое суток. От вони
болела голова. На четвертые сутки сменили атмосферу - просто двигались вдоль
станции с шипящими баллонами, гоня перед собой волну, стравливая вонючую
смесь через клапаны. Стало полегче, хотя запашок остался. Температурный
режим тоже не напоминал курортный - ЭВТИ на корме висела лохмотьями. Но хоть
системы ориентации и автоматической стыковки на одном из узлов заработали.

Настало время разобраться с повреждениями "на улице". Выход назначили
на седьмое сентября. Хрунов шел первым, цепляясь за скупо, на всякий случай,
расставленные скобы. Елисеев страховал, разматывая фал с карабином и тащил
пристегнутую к поясу сумку с импровизированным инструментом. Леонов
командовал с корабля. Эта часть станции была прикрыта четырехметровой
секцией и особо не пострадала. А вот на корме началась самая работа. Около
хорошо заметных повреждений экрана его отдирали, смотрели, не поврежден ли
корпус - и закрывали снова, пристреливая края металлическими скобками. Одна
царапина заставила поволноваться - глубокая, "смачная", она оказалась под
самой большой прорехой. Сначала показалась, что она проходит почти на всю
глубину - и "вакуум вот-вот хлынет в щель" (с). Однако, успокоившись,
оценили глубину повреждения всего в миллиметр и многократно сфотографировали
место. Лепесток ЭВТИ, на всякий случай, посадили на одну-единственную
скрепку. Времени оставалось мало, пришлось возвращаться. Вернувшись и
отдохнув, вычислили место царапины "изнутри", сняли обивку и долго
медитировали. На всякий случай, залили место припасенным герметиком и
припечатали снятой "не очень нужной" алюминиевой панелькой в полтора
миллиметра толщиной. Чтоб спокойнее спалось.
В следующий выход пошли Елисеев и Леонов. Добравшись до места, по
протянутому в прошлый раз фалу - получилось значительно быстрее - оценили
состояние стыковочного узла и радиокомплекса. Антенну стыковочного комплекса
помяло, сам узел не пострадал. Антенный комплекс связи с Землей снесло под
корень. Гермоввод был цел. Все было тщательно заснято на пленку. Оценить
ущерб радарной системе не смогли.

Земля приняла решение - экипажу приготовиться к перестыковке. Еще один
старый беспилотный "Союз" готовили к старту, а принять его в автоматическом