"Павел Буркин. Когда камни кричат" - читать интересную книгу автора

Эрхавене, обречены на вечную погибель, а сегодняшние эрхавенцы, может
статься, и обретут Его милость.
Пройдя по Парадной улице, пересекавшей город от Асивилда до мыса
святого Криата Эрхавенского, они оказались на свободном от строений и
деревьев, продуваемом морскими ветрами поле. Кое-где брусчатка еще была
цела, и хотя она почти скрылась в траве, можно угадать, что это была
колоссальная, способная вместить десятки тысяч человек, площадь. На краю
площади одиноко возвышалась небольшая церковь. Массивный полукупол
подпирают столь же тяжеловесные колонны, за колоннами видно приземистое,
сложенное из грубо обработанных каменных блоков, строение Алтарного
чертога. Оно увенчано покрытым синей глазурью куполом, из которого в небо
возносится золотой шпиль с символом Церкви Единого-и-Единственного: .
Смотрится сооружение мрачно и тяжеловесно, но тому есть причина. Во
времена Обращения церкви часто подвергались нападениям язычников, были, по
сути, островками благочестия в море бесовщины.
Соответственно, и стены их строились так, чтобы могли противостоять
стрелам, пулям, таранам, а то и пушкам. Толстенные колонны, кстати, были
нужны и как дополнительная линия защиты. За ними могли прятаться
арбалетчики и мушкетеры, в них могли попасть предназначенные стенам ядра.
Пока ядра были не чугунные - каменные, колонны могли и устоять.
С тех пор многое изменилось. Но неизменными остались храмы, похожие на
крепости, да отношение попов к мирянам как к коснеющих во грехе,
неблагодарных, чуть ослабишь узду, готовых отпасть от истинной веры. Вот
как отец Маркиан.
Еще более неказистое и приземистое строение возвышалось чуть в стороне.
Если церковь хоть строили на века, школа ютилась в унылом,
недолговечном саманном бараке. Она подслеповато щурилась крохотными
глазенками окон, да и это, если разобраться, по нынешним временам большое
строительство. Могло бы не быть и этого, да темесский дож распорядился: в
каждом городе и сельском уезде открыть такую вот начальную школу. В Темесе
и ее окрестностях учили поосновательнее, но и тут, в захолустье,
преподавалась история великой Темесы, математика, письмо и основы
богословия. Это в мужском классе. В женском еще проще. Никакой математики,
никакого письма, никакой истории Темесы. То же самое элементарное
богословие - и рукоделие, ибо ничего другого им знать и не полагается.
От многих знаний - многие соблазны. Ну, и ради сохранения целомудрия
учеников классы проводятся в разное время - женский утром, мужской
вечером. Еще был кабинет учителя (одного на всю школу, Темеса умеет
считать деньги), в котором тот отдыхал от занятий и наказывал слегка
провинившихся. Сильно провинившихся секли в классе, на глазах у всех.
Сегодня школьный барак стоял запертый и покинутый. Впрочем, можно было
и не запирать - воровать там, внутри, было нечего. Столы и стулья? Так
ведь и то, и другое долгими сырыми зимами рассохлось и покоробилось,
поколения учеников исписали столы похабщиной - ни один нищий бы не
позарился. Разве что на дрова, но достаточно топлива без всякого риска
давали заброшенные дома. Отец Маркиан запирал школу по давней, давно
утратившей смысл традиции.
Зато гостеприимно были распахнуты ворота небольшой церкви. Небольшой
она была по сравнению с руинами языческого храма. На самом-то деле верхний
купол возносился на добрых десять копий, и уж точно был выше любого