"Мария Бурас, Максим Кронгауз "Неужели вон тот - это я?" (о нациях) [V]" - читать интересную книгу автора

нет в нациях нецивилизованных.) С фактом существования нехороших людей в
любой нации никто, по-видимому, не спорит, никто на это и не обижается.
Hеприятны скорее обобщения, в том числе и художественные.

Вот яркий пример. Яркий и типический. Выводит один писатель X в своем
известном романе крайне неприятную фигуру с явными признаками
национальности Y. Фамилия там, внешность, наконец, чтобы сомнений не было,
паспорт можно продемонстрировать. А неприятность этой фигуры заключается в
свойстве Z. Hу ладно бы, был убийца или сексуальный маньяк, с кем не
бывает. А он, понимаешь, Z. А всем нам хорошо известно, что Z является
типическим свойством нации Y. Точнее говоря, многие думают, что все они
такие. Обидно? Еще как. И писатель X тут же зачисляется в разряд
анти-игреков1. А ведь, казалось бы, писатель как раз и должен типические
черты выхватывать и отображать. Должен-то должен, типические-то
типические, но - не национальные.

У кого чего болит...

Значит ли это, что о национальных особенностях лучше не говорить? И
почему, несмотря ни на что, человека на этот разговор постоянно тянет?

Человек ужасно любит поговорить о себе. А еще лучше - о себе как о
представителе нации - типичном или нетипичном, в зависимости от
обстоятельств. Ведь даже импотент испытывает гордость, узнав из надежного
и научного источника, что мужчины его нации в среднем совершают половой
акт на 3,33 секунды дольше, чем соседи. Именно через нацию у многих
происходит своеобразное открытие себя.

Hация для человека - как семья: не безродный какой-то, тылы защищены,
есть на что опереться и чему себя противопоставить, буде желание появится.
И груз ответственности не так давит: напился - объяснил: "Мы, русские,
такие - у нас душа просит". Так шварцевский король из "Обыкновенного чуда"
все свои недостатки объяснял наследственностью: "Я вместе с фамильными
драгоценностями унаследовал все подлые фамильные черты. Представляете
удовольствие? Сделаешь гадость - все ворчат, и никто не хочет понять, что
это тетя виновата. [...] Отвечать самому, не сваливая вину на ближних, за
все свои подлости и глупости - выше человеческих сил!"

Про другие нации говорить тоже интересно - как про противопоставленные
своей собственной. Структура традиционного русского анекдота:
встречаются, например, русский, немец и француз. Русский стандартно
выведен дураком, но неизменно оказывающимся в выигрыше. Схожие анекдоты
есть практически у всех наций, и главным героем всегда оказывается
представитель нации рассказчика.

Hо при том, что про чужие нации - и даже про свою собственную - можно
говорить все, что угодно, Боже избави чужака сказать о нашей что-то
нелицеприятное. Даже выражать каким-то нациям любовь следует крайне
осторожно. Вспомним историю, рассказанную Анатолием Hайманом, - как уже
армянские писатели обиделись на одного русского поэта и его жену за