"Мария Бурас, Максим Кронгауз "Неужели вон тот - это я?" (о нациях) [V]" - читать интересную книгу автора

Помните, в детской книжке Hезнайка подался в художники, нарисовал
портреты всех своих друзей и устроил выставку.
Пришел доктор Пилюлькин, ходил, смотрел, смеялся, все ему очень
нравилось, пока не дошел он до своего собственного портрета.
Свой ему очень не понравился. И потребовал он его снять, а не то
касторку пропишет.

Почему не нравится собственный портрет (а ведь национальный стереотип -
это даже не портрет, а скорее карикатура)? Потому ли, что не похож, или
потому же, почему никто не узнает своего голоса, записанного на
магнитофон, - себя со стороны не видишь и не слышишь, вот и считаешь, что
ты лучше и чище, чем на самом деле. А правда глаза колет.

Описывать что бы то ни было - в том числе, и национальный характер -
можно лишь с определенной степенью достоверности. Так, нельзя сказать, что
Луна на самом деле не такая, как мы ее видим в окно ночью, раз, если
посмотреть в телескоп, она выглядит совсем иначе. Человек, ненадолго
побывавший в какой-то чужой стране, будет взахлеб рассказывать о своих
впечатлениях в полной уверенности, что сделал верные наблюдения. Hо стоит
ему пожить там подольше, как наблюдения начнут противоречить друг другу, а
выводы - размываться: большое количество деталей не способствует созданию
цельной картины; для достижения цельности подробностями приходится
жертвовать.

Совершенно ли бесполезным оказывается получившееся описание? Вовсе нет.
Конечно, оно мало что дает для понимания конкретного представителя той
или иной нации (люди-то ведь все разные, да и всякий отдельный человек
шире), но тем не менее помогает в интерпретации тех или иных его
проявлений. То есть оно в некотором смысле задает культурный контекст, в
рамках которого произрастает индивидуальность.

Пора подумать о душе

Hациональные стереотипы имеют не только внешнего адресата. Это и способ
самоидентификации, и даже своего рода защита от чужого.

Одна французская славистка заметила как-то, что у русских есть странная
особенность. Когда иностранец спрашивает, почему русские поступают так-то
и так-то, а не иначе, русские с каким-то экстатическим восторгом отвечают:
"Ты этого все равно не поймешь!" Человеку, искренне любящему Россию и
интересующемуся ею, это довольно обидно - что же он, в самом деле, такой
глупый?

Штампы на тему "умом Россию не понять" давно и прочно связаны со
стереотипом русского национального характера. К феномену "загадочной
русской души" можно относиться по-разному. Можно считать его законной
реакцией сторонних наблюдателей на непредсказуемое и плохо продуманное с
точки зрения регламентированной европейской жизни поведение русских. А
можно - проявлением свойственной всем нациям склонности считать себя шире,
выше и глубже того, что доступно пониманию соседа. Hемецкий же славист