"Юрий Бурносов. Точка падения" - читать интересную книгу автора

видимо, бабы не впечатлили или закончились.
- Это господин Петраков-Доброголовин, доктор биологических наук, -
представил я профессора. - А это - господин Бармаглот, наш спутник и
соратник.
- Ты мне еще ничего не объяснил, чтобы спутником и соратником
обзывать, - покачал головой Бармаглот. - Я не подписываюсь ни на что заочно,
даже с тобой, Упырь. А этого доктора вообще в первый раз вижу. От докторей
все несчастья, разве нет?
- Затем мы и собираемся, чтобы все обсудить, - мягко сказал я.
Профессор если и обиделся, виду не подал. Он частенько реагировал
непредсказуемым образом, как я заметил.
Бармаглот был прав: заочно подписываться я бы и сам не стал ни с кем.
Разве что кроме случаев, когда реально нужно было вписаться за своих. Тут
без вопросов. Но когда за бабки - не тот случай. За бабки всегда нужно
обговорить детали, потому что человек, который тебе что-то платит, в
ключевой момент может задуматься: а что, если списать наемника и забрать
бабки себе? Экономика должна быть экономной - так говорил, кажется, Путин.
Был такой генеральный президент у русских.

Пикник выглядел благостно. На мангале из кирпичей жарились шашлыки -
отличные, на косточке, без всякого уксуса, пролежавшие ночь в кастрюле в
компании с базиликом и прочими травами. В ящиках стояло пиво, обложенное
сухим льдом, который приволок практичный Соболь. Чуть поодаль обретались
бутылки с водкой, тоже во льду. Аспирин, хищно поводя усами, вскрывал
консервные банки, на большом пластиковом блюде лежали стога зелени, вареные
яички, малосольные огурцы, оранжевые сладкие помидорчики, в трехлитровых
баллонах краснел клюквенный морс, который все тот же Соболь прикупил у
неведомой бабки-умелицы.
Аспирин ухватил яйцо, очистил, посолил и запихал в рот.
- Помню, был я в Абхазии, - сказал он, жуя, - так зашли в один дом. Там
народ гостеприимный, чува-ак! Дед говорит: о, солдатики! Садитесь! А сам
тащит жратву всякую... Как расставил на столе - у-у! И винище! Мамалыга
всякая, мясо... Короче, мы вышли оттуда с во-от такими пузами!
Аспирин показал руками примерно девятый месяц беременности у женщины,
собравшейся рожать как минимум четверню.
Пауль же был мрачен, даже еда и выпивка его не радовали.
- Ты чё, чува-ак? - спросил Аспирин, нацеливаясь на второе яйцо.
- Прикинь, сидел вчера дома, пил чай для похудания, - уныло поведал
Пауль. - На вкус обычный каркаде! Так что мне кажется, разводят так людей.
Причем сделан в Польше! Какой там чай?! Откуда?! Она, конечно, страна
сельскохозяйственная. Ну, там, шпикачки всякие знаю, водку "Гросовку" и
"Краковскую" пил. Но, блин, чай для похудания?! Жесть какая-то!
Пауль в сердцах схватил бутылку пива, зубами сорвал крышечку и выпил
залпом. Рыгнул и лег на спину, уставившись в небо и злясь на поляков,
которые его развели с чаем.
Даже на месте дуболомов из комендатуры я не заподозрил бы неладное - уж
слишком все было пасторально, несмотря на наши гадкие рожи. Выйди из-за
кустов бузины пастушок с дудочкой и белоснежными козочками, я бы не
удивился. Но вот профессор выглядел беспокойно, я никак не мог понять, что
ему не по душе. Вокруг никого, водка-закуска, наливай да пей. Но и на водку