"Андрей Буровский. Величие и проклятие Петербурга (Вся правда о России)" - читать интересную книгу авторапонять, где находятся. "Гля дим на влажные торцы, как скиф на храмы
Херсонеса". Люди, сформированные Системой и никогда против нее не поднимавшие голос. Это были люди, свято уверенные в истинности мар ксизма, в правильности линии ВКП(б), не имевшие ничего против массовых убийств офицеров, священников и прочей, как выражался вождь и учитель мирового пролетариата, "черносотенной сволочи". Но Петербург как-то странно, возможно, даже против их воли подей ствовал на них. Войдя в них, Петербург странно (веро ятно, и болезненно) раздвоил их личности; и они вдруг обрели способность понимать, что бред - это бред, примитив - это примитив, партия нового типа - ника кая не партия, а шайка. И что вождь партии нового ти па - не гений и не гигант духа, а просто смертельно опасный и вредный негодяй и дурак. Ничего странно го нет в понимании само собой разумеющихся вещей. Взрослый человек и понимает их ровно потому, что он - взрослый. Но, учитывая биографии Кирова и всех его присных - да, это понимание было очень странно и, конечно, совершенно неожиданно. Более того - эти коммунисты обрели еще и спо собность дистанцироваться от официальной линии пар тии, заявить о каком-то своем понимании того или ино го и вступить в почти наверняка проигранную борьбу с Джугашвили и его приближенными. Характерно, что "ленинградская" оппозиция действительно существова ла и действительно объединяла лиц, живших в огаженном, переименованном, оболганном "городе трех рево люций" - в Петербурге. И этот удивительный город продолжал что-то делать даже с ними. Без каких-либо недомолвок или неопределенностей позволю себе не разделять убеждений и представлений любой коммунистической группировки. считать их гибель от руки своих же - про явлением Промысла Божьего. Но все же - какие инте ресные вещи происходят в Санкт-Петербурге! Поразительно, но и евреи, хлынувшие в бывшую столицу во время Первой мировой войны, а особенно после Декрета об "угнетенных народах", во всей полноте испытали на себе действие Петербурга. В дореволюци онной России еврей, чтобы покинуть "черту оседлости", вынужден был выкрещиваться. Хотя бы формально, лицемерно, но он становился православным, человеком христианского мира. В советское время не нужно было ничего изображать, ни во что включаться и ничему, кро ме марксизма, не являть лояльность. Но странное дело: проходит лишь два-три поколения, и приходится признать, что питерские евреи преврати лись в довольно заурядный, не очень выделяющийся и все более ассимилирующийся субэтнос русского су перэтноса. Есть, конечно, патологические исключе ния - хотя бы Ю.Герман с его славословиями в адрес Дзержинского и неимоверно проституточными книжка ми, славящими "органы", может рассматриваться как ев рей, приложивший поистине титанические усилия для того, чтобы быть только и исключительно "советским" и не иметь отношения решительно ни к чему русскому или российскому[10]. Но не могут же выродки определять суть идущих процессов. Конечно, и немцы, и латыши, и даже пленные шве ды и французы порой входили в число петербуржских жителей. Но все же это были люди хоть и из разных частей - но общего, христианского мира; люди, объе диняемые с русскими хотя бы самыми общими элемен тами культурного кода. Осмелюсь напомнить, что очень многие из евреев не только не имели, но и не хотели иметь ничего обще го с Россией; чувства причастности к русской |
|
|