"Андрей Буровский. Величие и проклятие Петербурга (Вся правда о России)" - читать интересную книгу автора

Петербурга. По крайней ме ре, у нас нет никаких сведений, что Петербург
вызывал у него вообще какие-то положительные эмоции. Вот Москву Яков Брюс
любил, это известно совершенно точно. В Москву он возвращался всегда с
удовольстви ем, и если мог выбирать, где ему находиться, - обычно выбирал
Москву. С Москвой связана вся интеллекту альная деятельность Якова Брюса,
особенно с Сухаре вой башней, в которой у него были свой кабинет и ас
трономическая лаборатория.
По существу дела, перед нами ярко выраженный москвич по месту рождения
и воспитания, для которого Москва - это малая родина, находиться в которой
для него комфортнее всего.
Он же шотландец?! Да, по этническому происхож дению - шотландец. Но
Яков Брюс был шотландцем, который никогда в своей жизни так и не увидел Шот
ландии. Был один шанс после Великого посольства, и то "на всякий случай"
англичане его на историческую родину не пустили. Краски Шотландии, ее ветры,
море у ее берегов и горные хребты за Эйвоном были для не го чистой воды
теорией. Примерно тем же, что и для большинства моих дорогих читателей, и
для меня само го - что-то из Стивенсона, из Вальтера Скотта...
А вот как пахнет подтаявший мартовский снег, как летят журавли над
полями и где надо собирать белые грибы, так называемый шотландец Яков Брюс
знал да леко не теоретически. Так кто же он?!
...Очень хорошо высказался по этому поводу Алек сандр Небольсин, внук
того самого офицера, который дал с "Авроры" легендарный пушечный выстрел,
знак начинать штурм Зимнего дворца. Когда к нему году в 1995-м подступила
советская шатия - мол, подскажи, что же нам теперь делать, он пожал плечами
и ответил с полной определенностью:
- Ну чего вы прицепились к американцу русского происхождения? Пора
научиться самим решать свои проблемы...
Третье поколение живущих в США, Небольсин не кто иной, как "американец
русского происхождения".
Вероятно, примерно так же мог ответить шотланд цам на вопрос -
восставать ли им против новой дина стии, и потомок шотландских королей,
русский шот ландского происхождения, Яков Брюс. Все его привычки,
привязанности, бытовые наклонности - чисто русские. И даже женился-то он на
лютеранке, но отнюдь не на шотландке, а на прибалтийской немке. Даже
останься в живых обе его дочери - потомки Якова Брюса уже не были бы
чистокровными этническими шотландцами.
Но все это - объяснение того, почему Яков Брюс любил Москву, но не
объяснение причин, по которым он не любил Петербурга. Это тем более странно,
что сама личность Якова Вилимовича удивительно соответствует петербургскому
ландшафту, особенностям пе тербургской культуры, образу жизни этого
удивитель ного города.
Объяснение может быть дано только одно-единствен ное: личность Якова
Вилимовича, помершего в 1735 году, "соответствовала" вовсе не Петербургу
1703-1735 го дов. Яков Вилимович не дожил до Петербурга, который возник не
раньше конца XVIII века и который мы знаем под этим названием. Во времена
Якова Брюса не было этого Петербурга, а вписаться в жизнь "регулярного"
феодально-полицейского "парадиза" ему было несрав ненно труднее, чем в быт
феодально-патриархальной Москвы.