"Уильям Берроуз. Дневники Ли" - читать интересную книгу автора

на два фута в высоту возвышаются, словно огромный муравейники, кучи черной
одежды.
Снова в городе. Повсюду сухой треск. Ни звук даже, а какая-то частота,
длина волны. Волны вызывает Святой с черным лицом. Он управляет с похожего
на башню сооружения, покрытого одеждой.
Я нанимаюсь убить Святого. Какой-то араб вручает мне уведомление об
увольнении для предъявления в оружейный магазин, в котором мне выпишут
снайперскую винтовку. Со мной идет друг. Говорит мне: "Нет смысла
сопротивляться Святому. Святой существует. Святой прав."
"Ты ошибаешься," - говорю я на это. - "Ошибаешься! И я больше тебя
видеть не хочу."
Я прячусь от друга в цветочной лавке, за корзиной с цветами. Он стоит у
корзины как будто у моего гроба, рыдая, заламывая себе руки и умоляя меня
отказаться от убийства Святого. Я тоже плачу, мои слезы падают в желтую
пыль, но я не сдамся.
Часто можно услышать, что Великие Державы никогда не оставят Интерзону
из-за ее значения подслушивающей комнаты. По сути, это подслушивающая
комната мира, слабеющий пульс гибнущей цивилизации, участить который может
только война. Здесь Восток встречается с Западом с окончательным торжеством
непонимания, каждый в поисках Разгадки, Секрета и в бесплодных попытках
разузнать его у другого, потому что Ответа нет ни у кого.

Я ловлю вялых мух со странным удовольствием, которое получаешь от
извлечения из глаз ресницы или выдергивания волоска из носа; момент, когда
волос с мягким щелчком выходит, и вы крутите жирный черный волос между
пальцами, рассматривая белый корень, противившийся вырыванию. Так чувствовал
я, когда прохладная влажная муха билась у меня между пальцами, и мягкий
хруст, когда я, нежно, чтобы не дать излиться липкому соку или крови,
раздавил головку, - откуда берется кровь? они кусают и пьют кровь? в конце
концов давав мухе упасть на пол, вращаясь как сухой лист.

Неудача - это загадка. Человек каким-то образом не совпадает с местом и
временем. Он сообразителен, способен анализировать информацию, собранную
специалистами, но он словно призрак движется по миру, не умеющий найти место
и время, и человека, чтобы заставить все работать, придать всему плоть в
трех измерениях.
Я мог бы стать удачливым грабителем, гангстером, бизнесменом,
психоаналитиком, контрабандистом наркотиков, подрывником, тореадором, но
обстоятельства всегда складывались иначе. С годами я начал сомневаться в
том, что мое время когда-нибудь наступит. Оно либо придет, либо нет. Нет
смысла его подгонять. Попытки прорваться привели на край гибели, почти
катастрофе, предупреждениям. Я развиваю осторожную пассивность, как бы
наблюдая за противником в ожидании проявления малейшего признака слабости.
Конечно, всегда остается возможность отчаянного прорыва с пистолетом в
руках, паля во всех, кто меня раздражает, беря поставку наркотиков под
прицел - безумие в форме активного самоубийства. Даже для этого потребовался
бы сигнал из вне или из глубины самого себя, что впрочем одно и тоже.
Противопоставление внутреннего внешнему я всегда рассматривал как фальшивую
дихотомию. Четкой границы нет. Возможно:
- Скажите мне прямо, док.