"Эдгар Райс Берроуз. За самой далекой звездой " - читать интересную книгу автора

я был существом из другого мира. А я, глядя на их тщедушные, истощенные
тела, все больше и больше укреплялся в ненависти к отвратительному режиму,
обрекшему их на страдания.
Обнаружившие меня охотники принесли пару маленьких грызунов и какую-то
птицу. Женщины быстро развели костер и установили на огонь большой котел,
примерно на четверть заполненный водой. Ощипав птицу и сняв шкуру со
зверьков, они бросили их в котел, не разделывая тушки. Туда же добавили
каких-то растений и корений, а также несколько пригоршней травы.
- Из шкурок получится недурная похлебка на завтрак для наших детей, -
пояснила мне пожилая женщина, аккуратно откладывая их в сторону.
Пока хлопотавшие возле огня женщины помешивали это ужасное варево
какой-то веткой, вокруг них сгрудились дети, которые жадно вдыхали носами
поднимавшийся из котла пар. Взрослые стояли плотным кругом чуть поодаль,
тоже не сводя с котла жадных глаз.
Мне не доводилось раньше встречать голодающих, и я молю Бога о том,
чтобы подобных встреч не было и впредь. Помочь этим страдальцам я ничем не
мог. Наблюдая за ними, я уже нисколько не удивлялся тому, что они едят
Капаров. Куда больше поразило меня другое: сколько же доброты и силы воли в
этих людях, если, несмотря на постоянно мучающий их голод, они не тронули
меня. Ощущая на себе взгляды матерей, я представлял, как они мысленно уже
разделывают мое тело, выбирая кусочки поаппетитнее. И вот они добровольно
отказались от поживы, хотя их дети изнемогают от недоедания.
Как я уже сказал, среди обитателей деревни было сорок взрослых женщин и
всего десять детей. Да и эти-то десять, наверное, чудом выжили в условиях
постоянного голода, когда детская смертность должна быть особенно высока. Я
понимал, что передо мной - последние представители народа, которому в
недалеком будущем суждено исчезнуть вовсе. Что же толку во всех богах и
религиях мироздания, если эти люди обречены на вымирание, тогда как Капары
живут и плодятся!
Когда, наконец, похлебка была готова, появились небольшие чашки из
грубо обожженной глины. Вождь большим деревянным ковшом принялся аккуратно
разливать по чашкам содержимое котла. Мне тоже было предложено разделить
трапезу с остальными. В ответ я лишь отрицательно покачал головой. Мой
отказ, очевидно, обидел вождя.
- Ты гнушаешься нашей скромной пищей? - спросил он.
- Совсем нет, - поспешил успокоить его я. - Я сыт, и завтра снова смогу
есть вволю дома. А здесь столько голодных мужчин, голодных женщин и голодных
детей!
- Прости меня, - промолвил он. - Ты очень добрый человек. Твою порцию я
раздам детям.
Он взял предназначавшуюся мне чашку и разделил ее содержимое между
десятью ребятишками, так что каждому из них едва досталось по глотку. Однако
дети глядели на меня с такой благодарностью, что слезы невольно выступили у
меня на глазах. В общем-то я всегда отличался мягким характером, но до того,
как я попал на Полоду, мне никогда не приходилось видеть столько горя,
столько мужества, столько силы духа и столько страданий, как на этой
несчастной, раздираемой войной планете.

X