"Эдгар Берроуз. Большой Джим" - читать интересную книгу автора

Когда он впервые понял, где оказался и что тот день и
его время никогда не вернутся, он снова выдохнул знакомое -
"лилами". Теперь это было почти рыдание. Я и не знал, что
столько сердечной боли, столько жажды можно вложить в единс-
твенное слово.
Я спросил его, что оно значит.
Отвечать ему пришлось долго. Он старался справиться со
своими чувствами, что было совсем неожиданным. Обычно каза-
лось, что у него нет эмоций.
- Лилами - это девушка,- говорил он,- то есть была де-
вушка. Она должна была стать моей подругой, если бы я вер-
нулся с головой большого красного медведя. Где она сейчас.
Пат Морган?
- Старайся не думать о ней, друг,- посоветовал я.- Ты
никогда больше не увидишь Лилами снова.
- Нет, увижу,- ответил он.- Если я не умер, не умерла и
Лидами. Я найду ее.
Самолет настолько не отвечал представлениям Джима, что
он даже не задавал о нем никаких вопросов. Думаю, что другой
человек при схожих обстоятельствах перепугался бы. Треск
пропеллера, грохот выхлопов, дикий крен при взлете должны
были испугать Джима, но он никак этого не показал. У него
была физиономия вполне современного и весьма пресыщенного
молодого человека.
Я дал ему свой старый костюм - брюки, горные ботинки и
кожаную куртку. Он был гладко выбрит. Наблюдая, как мы скоб-
лим свои подбородки, он настоял, чтобы и его побрили, а за-
тем научился делать это сам. Трансформация была впечатляющей
- из пещерного человека в Адониса посредством нескольких
движений ножницами и безопасной бритвы!
Я смотрел на него и думал о цивилизации, с которой ему
вот-вот придется столкнуться. Очень скоро, думал я, Лилами
для него станет лишь воспоминанием. Но я не знал еще Большо-
го Джима...
Мы наконец добрались до Москвы и здесь чертовски дорого
заплатили за неожиданного пассажира. Никто не верил в нашу
историю. Я их в общем и не виню. Но что меня доконало, так
это их настойчивое желание доказать, что мы все шпионы,
контрреволюционеры, фашисты, капиталисты и все остальные,
кого в Советской России предали анафеме.
Конечно, паспорта у Джима не было. Мы старались объяс-
нить, что в плейстоцене паспортами не пользовались, но это
ни к чему не привело. Они собирались нас расстрелять. В кон-
це концов на помощь пришел американский посол, и они в ка-
честве компромисса согласились выпереть нас из страны. Это
меня устраивало по сравнению с тем, что могло бы быть. В од-
ном наш "русский опыт" пригодился: Стэйд и я решили держать
язык за зубами относительно родословной Джима. Это было
предложение Стэйда, и, признаюсь, я удивился, услышав его.
Добрый доктор никогда не отказывался от рекламы, а здесь он